Кирилл Козлов

До года наш сын развивался нормально. А потом появилось косоглазие, ребенок перестал лепетать, замолк. Оказалось, неврит. Я не поверила приговору врачей: «Нет слуха, не будет и речи. Сдавайте в специнтернат». А Кирюша такой шустрый, такой славный, родной. Да как же на нем крест поставить? Мы лечились в Оренбурге, Уфе, Петербурге. В Самаре сделали вкладыши к отечественному слуховому аппарату, да он слабоват. В спецшколу Кирилла отдали в соседний город, у нас таких нет. Чтобы быть возле сына, работу инженера пришлось бросить. С папой видимся на каникулах. Малыш молодчина, учится на «отлично», свободно играет в шахматы, по физкультуре лидирует. В восемь лет нечетко, как иностранец, но заговорил. Это была победа. И вот Кириллу двенадцать. Читает с трудом: словарный запас пока маленький, не понимает текст. Он же нормальной речи не слышал, его аппаратик не отделяет речь от прочих звуков. А в сурдоцентре «Отофон» у сына обнаружили кисту в головном мозге над правым ухом. Оказывается, аппаратик Кирилла ему вреден, раздражает опухоль и ухудшает память. Нужен “Digifocus SP”, он стоит $1710. Тут я впервые пала духом. Живем-то на одну зарплату в 5000 руб. (муж --технический директор на ОАО «Электропреобразователь»), с пенсией сына и пособием у нас 2300 руб. на человека. Попытались занять, просили ссуду, да не вышло. Что делать? Ольга Козлова, Оренбургская обл.