Артемий Коровенков

Во всех наших житейских историях есть одна закономерность: несчастья и испытания являются как бы внезапно, а на самом деле лишь тогда, когда человек уверен в незыблемости своего благополучия. И фраза «все под Богом ходим» приобретает весьма грозный смысл. Именно тот, изначально заложенный.
Анатолий и Елена Коровенковы тоже беды не ждали. Милая интеллигентная пара из Екатеринбурга. Жили дружно, вместе работали в Институте электрохимии РАН, он старшим научным сотрудником, она младшим. Дочка Саша только радовала: умница-отличница, рисует, танцует и на пианино играет. Елена узнала, что вторым будет мальчик, и в семье был праздник.
Артемка родился точно в срок, с хорошими показателями. Но потом началось воспаление пуповины. И случилось ужасное. Обнаружив, что во время родов была травмирована голова мальчика, а в пупок попала инфекция, ему поставили капельницу. А когда заметили, что под капельницей у ребенка остановилось дыхание, часть клеток мозга уже погибла. Выходили, но спокойная жизнь кончилась. Диагноз «токсикотравматическое поражение ЦНС, спастический тетрапарез, гидроцефальный синдром» стал жизнью семьи, темой всех разговоров, смыслом поступков, кошмаром ночей. Сформировался церебральный паралич. Местное лечение не давало результата. К году Артем подрос, хорошо прибавил в весе, но лежал пластом, не говорил, ни на что не реагировал. И не мог глотать.
- Когда Темке исполнился год, мы считали секунды, которые он мог проводить в сидячем положении, - рассказывает Анатолий. - Но его скрючивало, спина-то сама не держалась. После курса инстенона спина выпрямилась, и мы воспряли духом. А когда он встал на ноги, начал бочком передвигаться, держась за стену, вот была радость! Но дальше дело застопорилось. А врачи приучали к мысли, что таким он и останется, «ничего не поделаешь».
Тут Коровенковы услышали об уникальной программе московского института медтехнологий. Там твердо обещали «чудо». Все уперлось в цену – лечение платное. А Елена уже не работала, зарплаты Анатолия едва хватало лишь квартплату и скромное питание. Он тоже ушел из науки - в коммерческую фирму. Теперь душевой доход семьи уже 2,5 тыс. руб. Но на лечение надо было 150 тыс. руб.
А Анатолий все равно не сдался. Обошел предприятия и банки города, всех поднял на ноги. И набрал-таки 150 тыс.! И результаты превзошли ожидания. Сейчас Теме пять лет. Он уже не только хорошо и свободно ходит, но и бегает. Ручки цепкие, лазает как обычный пацанёнок. Улучшилась и мелкая моторика: всеми пальцами «играет» на Сашином пианино. Словом, все как у всех. Только не говорит. И почти не реагирует на речь.
- Поздновато к нам Артема привезли, - жалуется Ольга Рымарёва, зам. директора Института медтехнологий РАМН. – Очень тяжелый, но совсем не безнадежный случай. Традиционной терапии он не поддался. А у нас комплексное лечение витаминами, иммуномодуляторами и гомеопатией, вводим препараты полипептидной природы. И Артемка хорошо отзывается. У него сейчас отставание на пару лет от своей возрастной группы. Если продолжить наши курсы, еще хотя бы пять, и он догонит. Он ведь все понимает, и уже есть потребность говорить. Впереди трудный этап: надо соединить мозговой центр двигательных процессов с центром воспроизведения речи. Пока они действуют раздельно. Если не упустить время, Артемка в школу попадет как все!
Пять курсов стоят 165 тыс. руб. Анатолий нашел в Екатеринбурге только 5000. И тогда он написал нам в фонд: «Дорогие друзья, у меня есть сын. Я верю, он будет здоровым»…