«Очень приятно, Царь»
Самарские собаки-терапевты помогают детям с аутизмом
В Самаре собаки-терапевты лечат детей. Фото из личного архива
Играем в докторов
Наталия Хмарская со своими собаками-терапевтами Ханной, Царем и Герой. Фото из личного архива
37-летняя Наталия Хмарская из Самары – клинический психолог и канистерапевт (канистерапия – разновидность терапии с животными, метод лечения и реабилитации с использованием специально отобранных и обученных собак. – Русфонд). Наталия и ее собаки около десяти лет помогают детям с РАС. Люди с аутизмом во всем мире испытывают сложности с обучением, лечением, подвергаются дискриминации в разных сферах жизни. Наталия Хмарская создала методику реабилитации, которая дает положительные результаты.
Мое знакомство с Наталией и ее собаками началось на занятии. Виляя хвостами, крупные дружелюбные овчарки Царь и Гера сначала осторожно подошли ко мне, чтобы не напугать. Смотрели большими добрыми глазами, обнюхивали. Когда поняли, что я им рада и не испытываю страха, кинулись радостно облизывать, будто мы были знакомы целую вечность. Тут в комнату зашли одиннадцатилетняя Арина и десятилетняя Ульяна. У обеих девочек – РАС. Наталия начала занятие, и все внимание овчарок переключилось на детей.
Занятие проходило в форме игры. Царь и Гера терпеливо позволяли себя лечить, как будто они и вправду были пациентами, а девочки – докторами. «Дышите. Не дышите», – говорила Ульяна Царю, затем Гере. Уля внимательно послушала дыхание собак, затем передала стетоскоп Арине. Все процедуры девочки делали по очереди. Послушали дыхание, измерили температуру, сделали уколы.
«Погладьте Царя и Геру, похвалите их», – подсказывала Наталия. После игры в доктора пришло время обеда. Собаки сидели за низким столом и ждали девочек. Уля и Арина сели рядом, набирали корм в ложки и кормили собак. После обеда все снова начали играть. Играли в ручеек. Сначала девочки держались за руки, и собаки пробегали через домик из рук. Затем девочки перепрыгивали через собак, а те терпеливо ждали.
– Посредством разных ролевых игр мы отрабатываем с детьми навыки общения, – поясняет Наталия. – Учимся ждать в очереди, не бояться докторов и процедур. Даже если ребенок приходит с одной какой-то задачей, часто мы решаем сразу несколько проблем. Например, нужно развить речь, вместе с этим параллельно развиваются память и мышление. Именно так и произошло у Ульяны и Арины, которые ходят на канистерапию два года.
– У обеих девочек было много стереотипных действий и звуков, СДВГ (синдром дефицита внимания и гиперактивности. – Русфонд). Взаимодействие с социальным миром – минимальное. У Ульяны был очень маленький словарный запас, а у Арины – сложности с выражением эмоций. Желая погладить собаку, Арина могла сделать той неприятно. Эту проблему удалось скорректировать, – рассказывает Наталия. – Обе девочки сильно изменились за два года. Работая с собаками, они учатся общаться с окружающими, и им это успешно удается. Еще улучшилась Улина речь, хотя не все ее слова можно пока понять.
Подходящая собака
Царь и Гера умеют есть из детских рук. И это тоже часть терапии. Фото Анны Маховой
Еще 15 лет назад Наталия и подумать не могла, что собаки сыграют ключевую роль в ее жизни и профессии.
– На последнем курсе медуниверситета я начала работать по специальности «клинический психолог» в приюте для детей и подростков. Тогда у меня не было собак и я не знала о существовании канистерапии, – вспоминает Наталия. – После приюта устроилась работать в центр «Семья». Ко мне случайно попала обычная дворняжка, я взяла ее домой, назвала Челси. Она и познакомила меня с Ханной.
Ханна, на тот момент молодая овчарка, гуляла со своим хозяином Владиславом. Наталия выгуливала Челси. Вот так и получилось, что собаки познакомили хозяев друг с другом. В жизни нашей героини появились муж и овчарка. Однажды Владислав случайно наткнулся в интернете на информацию о канистерапии и рассказал о ней своей жене. Заинтересованная новой методикой, которую в Самаре на тот момент не применяли, Наталия стала изучать канистерапию.
– Ханна уже имела высокие результаты и титулы в спортивной карьере, была хорошо дрессирована, – объясняет Наталия, – и я решила с ней освоить канистерапию. Обучение проходили сначала в Уфе, потом в Питере. Так как это было новое направление в России, каждый год что-то менялось в нормативах – училась я постоянно, сдавала много экзаменов.
Чуть позже в помощь Ханне Наталия завела Царя, еще через два года появилась Гера.
– Муж всегда говорил, что лучше одной овчарки могут быть только две овчарки. Поэтому у нас стало их три, – смеется Наталия в ответ на вопрос, почему именно эту породу супруги выбрали для работы. – Конкретной породы, подходящей под канистерапию, нет. Есть определенная собака, с психикой и характером, которая подходит под эту профессию. Конечно, лучше всего справляются собаки средних и крупных пород, с уравновешенной психикой. Они могут быть активны, когда их просят, и пассивны, когда их активность не нужна. Такие собаки умеют взаимодействовать с детьми и большим количеством людей.
Ханна вместе с Царем и Герой работала канистерапевтом девять лет. Два года назад Ханна умерла. Но именно с нее началась канистерапия в Самаре.
Разрушить стереотипы
В инклюзивной театральной студии специально под Ханну поставили спектакль, в котором она много раз выступала с детьми на сцене. Фото из личного архива
Первыми пациентами у собак-терапевтов были дети из центра «Семья», в котором работала Наталия.
– Это были дети с ДЦП, ребята с психологическими проблемами после развода родителей. Мы работали и с детьми, приехавшими с Донбасса. У ребят было ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство: психическое расстройство, связанное с тяжелым травмирующим событием. – Русфонд). Тогда на работу с ними отправляли практически всех психологов, но классические методы не давали результата. У детей не было эмоций, они не включались в игры, молчали, не общались с другими ребятами. В их глазах был страх. Мы стали пробовать канистерапию, и она дала результаты. Ребята начали раскрываться, общаться.
Наталия добавляет: в привычном режиме, с разными детьми у собак такой график занятий, что им не нужен дополнительный период для восстановления. Но после работы с донбасскими ребятами животные возвращались настолько уставшие, что после еды сразу ложились спать. Для восстановления им было необходимо больше времени.
После центра «Семья» Наталия перешла на работу в центр детского творчества «Металлург». Канистерапия становилась в Самаре все более популярной, собак-терапевтов с удовольствием приглашали на мероприятия. Они выезжали на городские праздники, в библиотеки, детские дома, приюты и другие учреждения.
– В инклюзивной театральной студии специально под Ханну поставили спектакль, в котором она много раз выступала с детьми на сцене, – рассказывает Наталия.
С каждым годом пациентов у собак становилось все больше. Если сначала было больше детей с ДЦП и разными формами ЗПР (задержки психического развития. – Русфонд), то в скором времени стали преобладать дети с РАС.
– Родители наших первых ребят даже не знали, что у детей аутизм. Они воспринимали своих детей как обычных ребят с некоторыми особенностями в поведении. И таких детей приходило все больше и больше, – говорит Наталия.
И добавляет: для детей с ДЦП уже тогда было много видов помощи, родителям детей с аутизмом идти было практически некуда. Специалисты не понимали, как с ними работать. Такие дети в основном сидели дома.
– Сегодня ситуация изменилась. И все равно у родителей много вопросов, не все понимают особенности диагноза. Но и канистерапевты, и другие специалисты, помогающие детям с аутизмом, работают над тем, чтобы это исправить. Мы проводим конференции, мастер-классы, встречи, рассказываем о проблемах аутизма и стремимся разрушить сложившиеся стереотипы, – говорит Наталия.
Овчарки Царь и Гера участвуют в развитии самарских детей с аутизмом по-своему. На примере Ульяны и Арины мы видим, как важна и уникальна помощь четвероногих.
Лучше всего с терапией справляются собаки средних и крупных пород, с уравновешенной психикой. Фото Анны Маховой
