Саша Белоус

Я до сих пор не могу понять, что произошло с сыном. Родился в срок, сразу закричал, самостоятельно задышал, а от груди отказывался. Развивался с задержкой – пошел ближе к двум годам, к этому времени говорил всего несколько слов. А потом замолчал. Сашу лечили во владимирском Центре патологии речи и нейрореабилитации, но безуспешно. В три года поставили диагноз ДЦП. Коррекционных школ и грамотных специалистов, которые взялись бы нам помочь, в нашем маленьком городе нет. Когда Саше было пять лет, мне предложили отдать сына в дом-интернат  в Кольчугино, и я согласилась. Там с детьми занимаются логопед, дефектолог, учителя музыки, физкультуры. На выходные я забираю сына домой. К сожалению, его развитие остается на прежнем уровне: не говорит, плохо понимает речь, не идет на контакт, ему во всем нужна помощь. Сашу не интересуют ни игрушки, ни дети. Так сложилось, что у него никого, кроме меня, нет: отец в его жизни не участвует, мои родители умерли. Я с ужасом думаю: если со мной что-то случится, как он будет жить? Я очень хочу помочь ему! Сашу берут на лечение в Институт медтехнологий в Москве, но оплатить это я просто не в состоянии. Помогите нам!

Алла Муратова,
Владимирская область
Фото из архива семьи