Сиротская «смена» не кончается

Культура семейного устройства:
что изменилось за два года?

Артем Костюковский,
специальный корреспондент Русфонда

Почти два года прошло с момента принятия закона Димы Яковлева. За это время умерли два ребенка, которые уже были намечены к усыновлению, но не успели попасть в американские семьи. И за это же время со 120 до 90 тысяч сократилось количество детей в банке данных сирот. О том, как меняется ситуация с усыновлением в нашей стране, руководитель интернет-портала «Усыновите.ру», генеральный директор Центра развития социальных проектов АРМЕН ПОПОВ рассказывает специальному корреспонденту Русфонда АРТЕМУ КОСТЮКОВСКОМУ.

• Дима Яковлев (1.11.2006 – 8.07.2008) – уроженец Псковской области, усыновленный американской семьей, погибший в результате несчастного случая. Законом Димы Яковлева называют принятый Госудмой 21.12.2012 федеральный закон «О мерах воздействия на лиц, причастных к нарушениям основополагающих прав и свобод человека, прав и свобод граждан Российской Федерации». Ст. 4 закона запрещает передачу детей-граждан РФ на усыновление (удочерение) гражданам США.

• «Усыновите.ру» — интернет-портал с федеральным банком данных о детях-сиротах, создан в 2005 году Министерством образования и науки РФ.

– Получается, закон все-таки повлиял на уменьшение количества сирот в стране?

– Повлияли, скорее, принятые одновременно с этим законом указы президента, способствующие развитию семейного устройства детей-сирот в РФ. Были сняты ограничения по жилплощади для приемных родителей и опекунов, начались выплаты за устройство в семьи взрослых детей, детей-инвалидов. Что же касается «закона Димы Яковлева», то его принятие вызвало огромный резонанс, никогда еще так широко в нашем обществе эта тема не обсуждалась. В этом смысле – да, пусть косвенно, но повлиял. Если говорить о моем отношении к закону, оно отрицательное. Я бы предпочел, чтобы были такие действия наших властей, которые позволили бы российским гражданам разобрать всех детей, и иностранцам просто некого было бы усыновлять.

– Благодаря этому закону тяжелобольные сироты, дети-инвалиды уже вряд ли окажутся в приемных семьях.

– Это и так, и не так. Я хорошо знаю международную практику усыновления. Среди американцев действительно есть подвижники, которые брали детей с тяжелыми проблемами. Но давайте не будем лукавить: все хотят усыновлять здоровых и совсем маленьких детей, американцы не исключение. Иногда они действительно усыновляли детей с инвалидностью, но это не носило какой-то массовый характер. Стереотип возник потому, что у нас-то таких детей не брали вообще!

– А сейчас берут?

– Потихоньку начали. Недавно узнал о семье, где кровный ребенок с детским церебральным параличом – так они еще усыновили ребенка с таким же заболеванием. Но вообще-то у нас существенно меньше опыта, практики, культуры семейного устройства, чем в других странах. Вспомните: еще лет десять назад, когда люди узнавали про усыновление, спрашивали приемных родителей: «Вы что, с ума сошли?» Или видели в их поступке какую-то корысть. Сейчас же говорят: «Какие вы молодцы!» Очень изменилось настроение в обществе за последние годы, есть регионы, где ситуация с приемными семьями уже на уровне Европы.

– Например?

– Например, Краснодарский край, Тюменская и Московская области, Москва. Сейчас в Москве все организации, занимающиеся усыновлением (детдома, интернаты, органы опеки), не разбросаны по различным ведомствам, а завязаны на департамент соцзащиты. Политика направлена на то, чтобы ребенок не попадал в детдом вообще, а если попал – чтобы провел там как можно меньше времени.

– Я немало общался с усыновителями – почти никто из них ничего хорошего про органы опеки не сказал.

– Там действительно сложная ситуация. В органах опеки до сих пор есть люди, которые десятилетиями настроены на задачи: выявить, изъять, контролировать. Сейчас важно вести профилактическую работу. Не спешить лишать пьющую мать родительских прав, а попытаться вылечить от алкоголизма, найти ей работу, сделать все, чтобы ребенок не попал в детдом. Попытаться сохранить семью. Но если завтра с ребенком что-то случится? Ты можешь оказаться виноватым в любом случае.

– И что делать?

– При правильно построенной линейке социальных услуг ребенка можно изымать из семьи лишь в крайнем случае, но отправлять его не в детский дом, а во временный приют для скорейшей передачи в приемную семью или возврата в кровную. А центр поддержки семей тем временем должен начать работу с семьей. Не лишать сразу прав родителей, дать им шанс. Сейчас в Госдуме готовится закон о профессиональных приемных семьях, это широко распространенная в мире практика, когда ребенка в тяжелых ситуациях отправляют в другую семью. Семью надежную, прошедшую все этапы проверки и готовую практически в любой момент взять к себе на некоторое время ребенка. Это не решает проблемы, тут не надо ничего идеализировать. Это временная семья. Но это семья, а не учреждение. Потом уже из этой профессиональной семьи ребенок может отправиться обратно к родителям. Или к новым родителям.

– У нас довольно часто говорят о большом количестве отказов после усыновлений. Их количество действительно велико?

– Довольно велико, около 5,5 тыс. возвратов. Подавляющее количество – из родственной опеки, это бабушки-дедушки и дяди-тети. К 14-15-летнему возрасту ребенка многие из таких опекунов бывают не в состоянии справиться с его поведением. Ребеночек с травмированной психикой превращается в сложноуправляемого подростка. Проблема в том, что родственники, особенно старшего возраста, не готовы общаться с психологами, со службами сопровождения приемных семей. Им кажется, что они по-родственному сами справятся.

– Вы двадцать лет работаете в этой сфере. Помните, как первый раз соприкоснулись с проблемой сирот?

– Первый раз в жизни – еще в детстве, я был тогда в пионерлагере. Саму систему лагерей терпеть не мог и каждый день отсчитывал, сколько осталось до конца смены: 26 дней, 25, 24. С нами в лагере были детдомовцы, это были неприятные ребята, хулиганы, задиры. Мы друг друга довольно сильно недолюбливали. Как-то раз на родительский день к нам приехали папы-мамы, привезли кучу подарков, еды. А к этим ребятам приехал сотрудник детдома и раздал каждому по апельсину и пачке печенья. Но это меня, честно говоря, не тронуло, я даже подумал: так им и надо, раз они такие плохие. А потом вдруг понял, что у меня-то смена закончится, и я поеду домой к своим родителям, в свою комнату, к своим игрушкам. А у них такая смена не заканчивается вообще никогда. Из лагеря они просто переедут в детдом. Вот это понимание меня сильно впечатлило.

Помочь детям

Как помочь