Катя и два ее языка
Когда для нормальной жизни не хватало самой малости
Как многие недоношенные дети, первые три дня жизни Катя провела в реанимации. И прогнозы были самые удручающие.
– Врачи обещали нам полностью растительное состояние, – вспоминает папа девочки Сергей. – Но, к их чести, надо сказать, что диагноз поставили сразу и сразу начали лечить.
Лечение помогло, и самые мрачные предсказания не сбылись: в 2 года Катя начала садиться, к 2,5 годика пошла. Катина мама Людмила этих приятных перемен, увы, не дождалась. Она тяжело заболела, когда дочке было 1,5 года. Простудилась на новогодних праздниках, огромная температура, инфекционный менингит – молодая женщина сгорела буквально за несколько дней. А Сергей и Катя остались вдвоем. Девочка маму почти не помнит, но в их квартире на окраине Краснодара все о ней напоминает. Людмила была художником и дизайнером и оформление квартиры придумывала сама. Вот абрис города на кухонной стене, вот потолки в японском стиле – всё Людмилины идеи.
У Сергея более приземленная профессия – раньше он был юристом. А теперь уж какая юриспруденция – надо дочкой заниматься. У Кати то обследование, то лечение, то реабилитация. И вообще много девчачьих забот. Например, каждое утро папа тщательно заплетает дочке косички.
– Я вполне счастлив, ведь у меня есть Катя, – говорит Сергей.
Он высокий и довольно хмурый. Когда непоседливая шестилетняя дочка обнимает его за ногу, то как раз достает до пояса. Они очень контрастно смотрятся вместе.
Третий в квартире Хан – ксолоитцкуинтли, голая мексиканская собака. Он еще подросток, и по темпераменту они с Катей очень похожи. Вместе носятся по комнатам, маленькая хозяйка целует песика и норовит его поднять – от девочки с ДЦП просто не ожидаешь такой прыти. Это что, она еще обожает на самокате и на велосипеде кататься.
– Нет, что вы, все симптомы у нее остались. И спастика еще немного есть, смотрите, ножку выворачивает, – говорит мне Сергей.
Я этого не вижу, а папа замечает. Ну или просто не может поверить, что все самое тяжелое уже позади. Он и обращается к Кате подчеркнуто громко. Когда у девочки были старые изношенные слуховые аппараты, так оно, наверное, и нужно было. Но я-то говорю обычным голосом, и Катя меня с новыми аппаратами в ушах прекрасно слышит.
Из-за плохого слуха врачи первое время считали девочку умственно отсталой. Может статься, они бы так и не поняли, в чем дело, если бы не Катина бабушка Лена, мама Сергея. Она по специальности логопед, вот и догадалась, что девочка совсем не глупая, а просто не слышит. Оказалось, что у нее тугоухость 4-й, самой тяжелой степени, дальше уже полная глухота. Связана проблема с недоразвитием слухового нерва. И если не носить в каждом ухе по хорошему слуховому аппарату, можно полностью потерять слух. По крайней мере так теперь говорят Сергею врачи-сурдологи. А значит, без аппаратов нельзя. И первый раз на них собирали деньги по всей родне. Ведь у Горностаевых из доходов – только пособие по инвалидности и пенсия по потере кормильца.
– Врач нам посоветовал швейцарские аппараты, они 130 тыс. руб. стоили. А государство нам потом только 30 тыс. компенсировало. Получилось, что 100 тыс. за наш счет, – вспоминает Сергей. – За 30 тыс. можно было бы купить только отечественные аппараты, но Катя с ними совсем ничего не слышит.
Та покупка сразу принесла плоды: к трем годам Катя заговорила. И оказалось, что с мозгами у нее полный порядок. Девочка хоть и отстала немного от сверстников, но вполне обучаема. Всего в 500 метрах от их с папой дома есть интернат для глухонемых и слабослышащих детей-инвалидов. На будущий год Катя пойдет туда учиться, а пока занимается на подготовительном отделении. Там дети одновременно учатся и языку глухих, и обычной речи. Ставят спектакли, читают стишки.
На Новый год, например, Катя была мышкой. Она хитро улыбается и читает классическое елочное стихотворение: «За окном летят снежинки и ложатся на тропинки».
Первые слуховые аппараты продержались четыре года. Но к началу прошлого года порядочно износились. Катя в них плохо слышала, особенно звонкие согласные.
– Есть согласные, а есть гласные, – начинает объяснять Катя. – Гласные – это которые поют: а-а-а, а-у-у, э-э-э.
– В интернате у всех ребят хорошие аппараты, через разные фонды купленные. Мне сказали: Сережа, не тупи, обращайся в фонд, – вспоминает папа. – И в Русфонде нам собрали деньги.
На новые датские аппараты нужно было 168 127 руб. Сбор поддержали кубанские телевизионщики и несколько местных фирм.
– Очень нам помог развлекательный центр CARAT, – рассказывает Сергей. – Они обратились к армянской диаспоре, провели благотворительную вечеринку и набрали 400 тыс. руб. для разных детей.
Новые аппараты еще мощнее предыдущих. Катя получила их прошлой весной, теперь согласные она слышит четко. И благодаря этому не только выучила все буквы, но еще и научилась читать. Когда папа и Катя идут по улице, она читает все вывески. Причем сразу на двух языках: произносит на обычном и показывает на жестовом. Но хочется надеяться, что второй ей в жизни не понадобится.
Фото Алины Десятниченко
