Скорая донорская помощь
История о том, как врачи решили отдать свой костный мозг десятилетнему мальчику
В гинекологическом отделении Краснодарской больницы скорой медицинской помощи все сочувствуют заведующей, у которой заболел внук Елисей. Но большинство из них не годятся в доноры костного мозга по возрасту. Кроме доктора Ксении Плотниковой (крайняя слева). Фото Алины Десятниченко
Смотровая приемного покоя Краснодарской городской больницы скорой помощи – длиннющее помещение на первом этаже хирургического корпуса, разгороженное на десять кабинок плотными зелеными шторками.
– Что там за гангрена в четвертой кабине? – торопливо интересуется у доктора молодая, но уже очень занятая медсестра.
В больнице обычный рабочий день: то привезут стонущую женщину, а увезут бледную старушку на каталке, то мелькнет за белым халатом чья-то раздутая, почерневшая нога, как-то оказавшаяся в кабинке номер четыре.
Сестры заполняют документы, врачи выныривают из-за шторок и обсуждают диагнозы. Это одно из главных помещений больницы. Сюда со всего города свозят людей, нуждающихся в срочном хирургическом вмешательстве, а уже потом распределяют их по отделениям. И в эту же самую смотровую отправляются пациенты и родственники пациентов, узнавшие о донорской акции и решившие вступить в Национальный регистр доноров костного мозга.
– Посидите, сейчас не могу, – устало произносит медсестра в медицинской маске – уже четвертый за сегодня желающий просится сдать свою кровь на типирование. Но медсестра не может взять кровь: она спешит к кому-то в кабинку брать анализы. Добровольцам придется подождать.
Дело в том, что уже третий день краснодарская больница скорой помощи живет в режиме непрерывной сдачи крови. Медики заходят типироваться в свободное от работы время, обычно сразу после смены. А пациенты, их родственники и прочие люди приходят как придется, чаще всего – как только услышат или прочитают об акции. И появляются они прямо тут, в смотровой приемного отделения, благо там круглые сутки находится опытная медсестра.
Во всех отделениях – приемных, диагностических и коечных – развешаны цветные плакаты про донорство костного мозга: 50 больших, формата А-2, и еще штук 30 поменьше. Если ждешь очереди в кабинет или заглянул навестить родственника – нет-нет да и прочитаешь, что можно спасти жизнь другому человеку, став донором костного мозга. И что акция в больнице проходит с 13 по 20 мая.
«Помню этот ужас»
Больничное хозяйство огромно: тут 1099 коек, около 3 тыс. врачей, фельдшеров, медсестер, санитарок и еще около 1 тыс. человек немедицинского персонала. Больница занимает в Краснодаре целый квартал на улице 40-летия Победы. В 1964 году ее построил местный завод измерительных приборов (ЗИП), и многие горожане до сих пор называют это учреждение «зиповской больницей». Уже почти 40 лет она обслуживает городскую скорую помощь, так что к больнице относятся еще и десять подстанций скорой, разбросанных по разным концам Краснодара. Тут базируются 80 бригад, в том числе девять педиатрических. В одной из таких специализированных детских бригад работает и доктор Ольга Алексеевна Чекушкина.– «Чекушкина» через «е», как водка, – привычно поясняет мне хрупкая 28-летняя блондинка.
Спецбригада – значит, самые ответственные вызовы. Ольгу посылают к детям до трех лет, на детские травмы, к малышам с тяжелыми сопутствующими патологиями. Работает она на подстанции №3 – это окраина города, в районе аэропорта. Но сегодня у Ольги выходной, и чтобы вступить в Регистр, она специально приехала сюда, в центральную больницу.
Мы встречаемся у приемного отделения. Тут можно наблюдать целую выставку карет «скорой помощи»: вот старая потрепанная «газелька», вот новая «газель-next», вот «форд» с красными крестами. – А я и «рафики» застала, лет семь назад они у нас еще работали, – замечает Ольга.
Она устроилась на скорую еще в студенчестве – фельдшером. Потом отучилась на педиатра и стала ездить уже врачом. Хотя в семье у Ольги докторов не было, говорит, что мечтала о такой работе всю жизнь.
Ольга идет в процедурный кабинет, где у нее берут 5 мл крови из вены. Сиреневая пробирка с кровью доктора Чекушкиной будет храниться в холодильнике у старшей медсестры. Потом отправится в большой холодильник в приемное отделение. А по окончании акции поедет в Казань на типирование.
Сдав кровь, Ольга выходит в больничный садик. Вскоре из неприметной боковой двери терапевтического корпуса показывается коренастый молодой человек с татуировкой «За ВДВ!!!» на ребре ладони. Это Ольгин напарник – фельдшер Александр. Работу на скорой он совмещает с учебой на анестезиолога-реаниматолога. После короткого разговора с Ольгой Александр тоже идет сдавать кровь. Она умеет быть убедительной.
– Полтора года назад моему собственному сыну исключали лейкоз. И я помню весь этот ужас. Перед консилиумом гематологов я сидела в слезах и думала: неужели? Всего два года мальчику, и это все? – вспоминает Чекушкина. – К счастью, диагноз не подтвердили. Но я это все пережила на себе и теперь не могу пройти мимо – не только как врач, но и как мама.
Как бы акция
Сбор крови в краснодарской больнице, как и многие другие большие акции по типированию, начался с конкретного ребенка.– Заболел десятилетний мальчик – Елисей Евсеев, внук нашей заведующей гинекологическим отделением. В конце февраля поднялась температура, все думали, ОРЗ или грипп, а оказался острый лейкоз. Ему добыли квоту и отправили в Москву, в Центр имени Димы Рогачева, – рассказывает одна из главных организаторов акции, заведующая терапевтическим отделением № 1 Марина Кузнецова. – Сначала народ у нас в больнице пытался в помощь Елисею собирать деньги. Но его бабушка отказалась наотрез, – добавляет Кузнецова. – Тогда мы обратились к нашему главврачу, чтобы провести акцию по поиску доноров костного мозга для ребенка.
Конечно, главный врач больницы Николай Босак дал добро.
– С болезнями, которые лечат трансплантацией костного мозга, я сталкивался не раз, они были у разных моих друзей и знакомых, – объясняет он. – Бывают случаи, когда человеку необходим костный мозг, который ни за какие деньги не купишь, если нет подходящего донора. Поэтому нам и нужна система донорства. И единственный способ в нашей стране эту систему построить – всем пойти и сдать кровь.
Высокий, непривычно молодой для российского главврача доктор (ему всего 43) и сам собирается типироваться. Но когда именно — не говорит. В администрации больницы почему-то больше всего боятся, что их обвинят в самопиаре. И вообще упорно не называют донорскую акцию — «акцией»: мы, мол, просто все сдаем кровь. Кажется, тут вообще избегают громких слов.
Сначала все хотели провернуть совсем тихо. Просто взять в офисе «Инвитро» пробирки и спокойно сдать кровь по отделениям, чтобы сотрудники больницы могли стать потенциальными донорами, не отвлекаясь от работы. Но так как в больнице работают около 4 тыс. человек, пробирок понадобилось много — для начала 300 штук. Поэтому в «Инвитро» посоветовали напрямую связаться с Русфондом. Оттуда прислали макеты анкет и плакатов. Родственники больного мальчика все это распечатали. Плакаты повесили. А потом и заведующая терапевтическим отделением Марина Кузнецова, которая долгое время вела на местном телевидении авторскую программу «Учитесь не болеть», привела знакомых телевизионщиков. В результате получилось то, что получилось. Третий день вся больница только и делает, что сдает и принимает кровь
Пробирочный кризис
— Из первой терапии уже 15 человек сдали, — докладывает Марине Кузнецовой старшая сестра. — Еще сегодня приходили экономисты, ребята из лор-отделения. И студенты, из роддома.В общем, из 50 пробирок у сестры осталось только одиннадцать штук. А еще ведь должны прийти студенты с курсов высшего сестринского образования. «Хватит ли?» — задумывается Кузнецова. 300 пробирок как-то незаметно расползлись по 30 больничным отделениям и десяти подстанциям скорой.
И это притом, что в некоторых отделениях подходящих для типирования сотрудников вообще не нашли. В детской травматологии, например.
— Среди медиков очень мало здоровых людей, — разводит руками старшая медсестра детской «травмы». — А те, кто подходят по возрасту, имеют эндокринные проблемы. У кого диабет, у кого щитовидная железа.
Из отделения патологии новорожденных в Регистр вступила только одна врач-неонатолог. И папы двух маленьких пациентов — их уговорили врачи.
В гинекологии, при всем сочувствии завотделения в ее беде, из старшего медицинского персонала типироваться смогла только доктор Ксения Плотникова. Зато пришли сдавать кровь знакомые больного мальчика и его семьи.
Так или иначе, уже на второй день акции пробирок не осталось. Тут опять подключился Русфонд и одолжил сотню пробирок у краснодарского «Инвитро». А пока Марина Никифоровна Кузнецова пребывает в легком ужасе оттого, что люди все идут и идут. Причем есть и такие, кто вообще не имеет отношения ни к больным, ни к персоналу.
— Уж не знаю, откуда у народа мой телефон, но мне теперь звонят постоянно, — говорит Кузнецова. — Вчера в больницу приехала аккомпаниатор из театра драмы. Пришла и говорит: у меня драма. Семья меня не понимает, сын и муж против, а я не могу по-другому, хочу стать донором. Конечно, взяли у нее кровь.
А сегодня пришла сдавать кровь молодая симпатичная фармацевт из частной краснодарской аптеки по имени Валентина Киселева.
— Я по телевизору сюжет об акции увидела. А сюда пришла, потому что Марина Никифоровна когда-то хорошо мою маму полечила, — объясняет женщина-фармацевт.
— Вообще-то я телевизор не смотрю, но тут ребенок мультик случайно переключил. Как так вышло? Судьба, наверное.
Скорая донорская помощь работает в здании больницы с 13 по 20 мая. За это время в Регистр доноров костного мозга вступили почти 300 человек. Даже если никто из них не подойдет как донор для десятилетнего Елисея, их фенотипы обязательно помогут кому-то еще. Судьба свое дело знает.
