Голова – предмет светлый!

Рубрику ведет Виктор Костюковский

Год назад показывал вам Колю на приеме у дефектолога-логопеда («Колины будни», 26.01.2012). А теперь с разрешения врача-остеопата Сергея Стенькина пришел с Катей и Колей к нему в кабинет.

Вернее, пришел раньше, Катя немного запаздывала, искала место для парковки. И хорошо, что раньше: доктор, которому во время работы совсем не до разговоров, успел сказать пару слов. Нет, конечно, не об остеопатии, иначе это был бы разговор надолго. Сергей Кимович поделился впечатлениями о пациенте.

– У Коли несомненный прогресс, особенно в последние полгода. Вот с того момента, когда они показались после летних каникул.

– Здесь есть и мамина заслуга?

– Конечно, очень большая.

– Сергей Кимович, щепетильный вопрос: вы отказались от оплаты потому, что…

– Не потому, – перебивает меня доктор. – Я мало работаю с такими проблемными детьми, но когда работаю, денег с родителей не беру. Это принцип. Даже если деньги у них и есть, то маме такого ребенка всегда найдется, куда их потратить.

Появились Катя с Колей. Катя раздела сына, посадила его на кушетку, он поулыбался Сергею Кимовичу, а меня пока не замечал.

– А поздороваться? – сказала ему Катя.

Коля недоуменно завертел головой, увидев меня, разулыбался и даже слегка кивнул по-свойски: привет, мол!

Сеанс шел в полном молчании, даже Коля помалкивал и только довольно щурился. В профессии доктора-остеопата, насколько мне известно, две главные вещи: отменное знание анатомии и особая чувствительность рук, которые должны улавливать движение и «дыхание» каждого органа.

Только один раз Сергей Кимович все-таки отвлекся. Его обычно суровое лицо смягчилось улыбкой:

– Когда Коля приходит, у меня даже настроение повышается. Смотрите, какой он приветливый, контактный, как радостно реагирует на любое прикосновение…

Мы вышли на улицу, Катя посадила сына в кресло на заднее сиденье.

– Катя, когда зашла речь о машине, вы не боялись, что это будет накладно? Вы ведь с Колей довольно много ездите.

– Честно говоря, побаивалась. Но оказалось, не дороже, чем на общественном транспорте. Зато насколько удобнее – тут даже и слов нет. Вот чего я боялась – что не справлюсь. Даже ночами иногда просыпалась и думала: что я делаю? Теперь и эти страхи позади, справляюсь.

– Новые слова у Коли появились?

– «Не надо», «сам». А еще «патет». Это значит «планшет». У меня тут стресс был. Он на днях, сидя за столом, на моих глазах подвинул к себе Вадиков планшет, включил его, нажал на кнопку какой-то игры – не знаю я этих игр, там надо бегать и какие-то монетки собирать – и… спокойно начал играть! Я минут пятнадцать оторваться не могла, не верила своим глазам. Не просто жмет, а знает, куда нажимать и зачем нажимать, знает, как вернуться...

– Мальчишки, что ли, научили?

– Да никто не учил, он просто все время смотрит, когда они играют, вот и научился!

– Господи, – вырвалось у меня, – что ж у него там в голове?!

Катя назидательно, голосом Броневого из «Формулы любви» произнесла:

– А голова – предмет темный и исследованию не подлежит.

По-моему, голова у Коли становится предметом светлым.

Да, чуть не забыл: на снимках на Колиной правой руке видны наклеенные пластыри. Мне даже как-то звонили и спрашивали, что случилось. Ничего не случилось, это нужно для тренировки сгибания-разгибания пальцев.

Мы продолжим рассказывать вам о Кате Богуновой и ее детях. До встречи.