3.12.2010
ТОМСК ЖДЕТ ВИКУ ПОСПЕЛОВУ УЖЕ В ДЕКАБРЕ
12 ноября здесь на сайте, в Газете.ru и на сайте радио «Эхо Москвы» мы рассказали историю полуторагодовалой Вики Поспеловой из Алтайской края («Заплатка на сердце», Валерий Панюшкин). У Вики сложный врожденный порок сердца. Помочь девочке смогут в Томском НИИ кардиологии РАМН, но лечение обойдется в 320 000 рублей, которых у Поспеловых нет. Теперь операция стала возможной – читатели собрали всю необходимую сумму.
Спасибо, дорогие друзья!
Томичи готовы принять Вику с мамой уже 8 декабря.
Мы будем следить за развитием событий.
12.11.2010
ЗАПЛАТКА НА СЕРДЦЕ
Девочке срочно нужен кардиохирург
Вике Поспеловой полтора года. Она из города Бийска Алтайского края. Живет с мамой и папой в доме без центрального отопления и водопровода. Папа охранник в доме престарелых, мама продавец: вдвоем не зарабатывают и десяти тысяч в месяц. А у девочки порок сердца: открытый артериальный проток и дефект межпредсердной перегородки. Девочке нужна операция, но в Алтайском крае ее готовы оперировать только на открытом сердце и только в семь лет. В федеральном кардиоцентре в Томске Вике уже сейчас может быть проведена щадящая эндоваскулярная операция: дыры в сердце могут быть закрыты специальными окклюдерами – это что-то вроде запонок, вставляющихся в сердце и закрывающих дыру. Покупка импортных окклюдеров здравоохранительным нашим бюджетом не предусмотрена. Валерий ПАНЮШКИН рассказывает про Вику Поспелову врачу и писателю Максиму ОСИПОВУ.
– Викина мама не разбирается в квотах и окклюдерах. Это, наверное, нормально, что пациент полностью доверяет врачам, соглашаясь на все, что бы ему ни предложили. Операция, значит операция… Таблетки, значит таблетки… Сказали, значит надо… Вы, будучи врачом, хотели бы, чтобы пациент дотошно расспрашивал вас, что да как? Или лучше пусть просто слушается?
– Да, это нормально, когда пациент доверяет врачу, но мы не находимся в нормальной ситуации, а потому вести себя в ней нормально нельзя. Нельзя доверять любому встреченному тобой врачу, увы. Как же быть? Разбираться во всем самому? Да, до известной степени — стараться разобраться, хотя бы настолько, чтобы отличить хорошего врача от плохого. И после этого уже доверять. Пускай не по разумным основаниям — для доверия вообще не может быть абсолютно разумных оснований, — но так, как доверяют близкому человеку. Не считать медицину сферой обслуживания, не смотреть на больницу как на предприятие, — вот что важно, вот с чего надо начать. А про то, рад ли я, когда пациент меня подробно расспрашивает, — да, в общем, рад.
– Викина мама в положенное время принесла девочку в поликлинику на диспансеризацию. Педиатр в поликлинике услышала шум в сердце и отправила к кардиологу, кардиолог тоже услышала шум в сердце и отправила к томским врачам… Это нормально, что в довольно крупном городе Бийске в детской поликлинике кардиолог в XXI веке не имеет, кроме фонендоскопа, никаких приборов для кардиологического обследования?
– Эхокардиограф в детской поликлинике, конечно, должен быть. Но есть ли в Бийске врачи, владеющие эхокардиографией? Все это надо выяснить прежде, чем покупать прибор. Мы привыкли думать, что живем в стране, богатой талантливыми, высокообразованными людьми, это не так. Знающего, умелого врача найти трудно.
– В Бийский диагностический центр «Мать и дитя», где оказалась Вика, время от времени наезжают врачи из Томска. Это личная инициатива томского кардиохирурга Кривощекова. Он не гоняется за пациентами: у него в клинике стоит из них очередь. Однако же ездит, ищет, обследует… Выходит, что детская кардиохирургия в Сибири, равно как и вообще медицина в России, развивается во многом на энтузиазме отдельных неравнодушных врачей. Теперешнее состояние Тарусской больницы, где вы работаете, тоже ведь плод вашего личного энтузиазма. Как вы относитесь к этой врачебной самодеятельности? Могут ли врачи-энтузиасты, представители разных медицинских специальностей из разных регионов России как-то помочь друг другу? Есть ли у вас опыт такого сотрудничества? Как вы отличаете энтузиастов от проходимцев и сумасшедших?
– Медицина, как и все на свете по-настоящему важное, как наука, искусство, развивается из энтузиазма, это в порядке вещей. И врачи, разумеется, помогают друг другу. Я все время прибегаю к помощи других врачей, они — к моей. Не надо называть нормальную профессиональную активность самодеятельностью. Как именно я отличаю энтузиастов от проходимцев и сумасшедших, я объяснить не берусь, но, поверьте, отличаю. Это не сложно. Создавать же «мафии хороших людей» не следует, ничем хорошим это не кончается, тому есть примеры и в жизни, и в литературе. Предоставьте событиям беспрепятственно развиваться, помогайте тем, кому считаете нужным, и тут же отходите в сторону, вот и все, что я могу вам посоветовать как журналисту и как благотворителю. Пусть вам не покажется мой совет высокомерным, но именно так ведь надо поступать с теми, кого любишь, например, со своими детьми, не правда ли?
– Дома в Бийске или Барнауле Вике готовы сделать операцию на открытом сердце. Однако же, говорит Кривощеков, делать девочке операцию, оставляющую шрамы на груди, дело довольно варварское, не говоря уж про болезненность такой операции и послеоперационного периода. Эндоваскулярной же операции с вставлением в сердце двух окклюдеров никакими квотами не предполагается. Бесплатно рассечь грудную клетку в России — можно, вставить через бедренный сосуд дорогостоящую импортную запонку в сердце — нельзя. Почему? Во Всеобщей Декларации прав ребенка написано, что дети имеют право на наилучшее возможное лечение. Где грань между разумной экономией и преступным небрежением к здоровью детей?
– Мне, видите ли, трудно удерживать разговор на кардиологическую тему в светских рамках. Думаю, что хирург знает, как лучше всего помочь девочке, и в этом случае, конечно, надо всячески поддержать усилия хирурга. Правда ли, что в Бийске делают операции на открытом сердце? Сам я в Бийске не был, а в интернете сведений об этом не нашел. Однако, если то, что вы говорите об отношении алтайских медицинских чиновников к эндоваскулярным методам в кардиологии — правда, то это, конечно, сущее безобразие. Про разумную экономию и преступное небрежение к здоровью я могу только сказать, что в этом вопросе я совершенный социалист: все, что может быть сделано для лечения любого человека, не только полуторагодовалой девочки, но и столетней старухи — должно быть сделано. Денег жалеть не следует.
– Родители Вики, как я уже говорил, весьма небогатые люди. Чего уж там – они бедные. На свои деньги они лечить ребенка не могут. И я хочу спросить: здоровье ребенка – чья это ответственность? Кто должен заботиться о том, чтобы у больных детей было все необходимое? Родители? Общество? Государство? И если общество и государство должны, то почему? Почему налогоплательщики и благотворители должны заботиться о чужих детях?
– Вы уже сами ответили на первый вопрос: родители, общество, государство. Именно так, в таком порядке. Богатство может повредить успешному лечению не меньше бедности: за деньги у нас делают очень много лишних вмешательств, особенно по поводу ишемической болезни сердца, митральной недостаточности, некоторых других состояний. Про налоги и прочее — ничего сказать не могу, совершенно в этом не понимаю. Я сам плачу налоги, не задумываясь, кому и на что. А благотворители — они ничего не должны. Я думаю, они помогают по доброй воле.
– До благотворительных фондов добираются те, кто способен приложить какие-то усилия: собрать документы, написать письмо… Викина мама добралась до нас. Но я уверен, что многие люди не добираются до нас просто по причине лени, апатии и безграмотности. Что с ленью и апатией делать? Я всерьез прошу практических рекомендаций по борьбе с ленью и апатией.
– Да, так и есть. Помочь удается не тем, кто в этом больше всего нуждается, а тем, кто больше всего об этом просит. Этому отвечает представление человечества о Страшном Суде, о том, что последние будут первыми. Здесь же неудачники, увы, так и останутся неудачниками, какие разумные благотворительные программы ни заведи. Как бороться с ленью, с апатией, с вредными привычками, с унынием и т. д.? Терпеливо преодолевать их, в том числе — в себе самих. А борцов с чужой ленью и апатией ждут те же неприятности, что выпали, к примеру, на долю народовольцев.
– Викина мама написала нам, собрала все необходимые документы. Российский фонд помощи ответил ей положительно, но потом полгода мы не могли начать сбор денег для девочки, потому что у нас очередь, и всегда находились дети, которым требовалась более срочная помощь. Все эти шесть месяцев Викина мама не интересовалась в фонде, как собираются деньги на операцию дочке. Объяснение удивительное: она стеснялась побеспокоить людей, которые оказались неравнодушны к ее ребенку. Как устроена эта стеснительность? Разве можно стесняться и бояться побеспокоить кого-то, когда речь идет о твоем родном ребенке?
– Чаще приходится иметь дело с родителями другого рода. Одна женщина мне прямо сказала: «Я за своего ребенка невинного человека убить могу». Хорошо, что у Вики мама такая, какая есть.
– Последний вопрос: как у вас дела? Два года назад все следили за судьбой Тарусской больницы. Теперь бури вокруг вас, вроде, стихли. Но как у вас дела?
– Очень признателен всем, кто интересовался и интересуется судьбой Тарусской больницы. Дела в ней идут хорошо. В этом году силами благотворителей удалось привести в порядок хирургическое отделение. От души благодарен тем, кто дал на это деньги: Дмитрию и Борису Зиминым, Петру Авену, Валерию Баликоеву, Сергею Устинову. Новая районная администрация не чинит нам никаких препятствий. Требуется время, чтобы к тебе привыкли, и время это большее, чем кажется разумным, но тут уж ничего не поделаешь: надо или принять это, или отказаться от работы в провинции. У нас много больных — и местных, и из соседних районов, и из Калуги, и из Москвы. Был бы рад, если бы журналисты перестали считать нашу работу подвижнической. Я работаю вместе с прекрасным врачом, Артемием Никитичем Охотиным, который, в отличие от меня, отдает больнице все свои силы, и у которого я многому учусь. Разумеется, наша деятельность сильно зависит от благотворителей: только на поддержание существующего положения требуется по меньшей мере тысяч сто пятьдесят в месяц. Эти средства мы собираем на благотворительных концертах. Следующий концерт состоится 21 ноября, в воскресенье, в большом зале Библиотеки иностранной литературы (спасибо ее директору — Екатерине Юрьевне Гениевой!), начало в 18:00. Подробнее о концерте и о нас — читайте здесь: http://tarusa.presscom.org. Те, кто придут, услышат прекрасную музыку, фортепианные квинтеты Шумана и Франка, в очень хорошем исполнении.
Фото Александра ЧЕРЕПАНОВА
ДЛЯ СПАСЕНИЯ ПОЛУТОРАГОДОВАЛОЙ
ВИКИ ПОСПЕЛОВОЙ НЕ ХВАТАЕТ 320 200 РУБ.
Рассказывает хирург Евгений Кривощеков из Томского НИИ кардиологии РАМН: «У Вики врожденный порок сердца, дефект межпредсердной перегородки, открытый артериальный проток, легочная гипертензия II степени. Это крайне неприятная сочетанная врожденная патология сердечно-сосудистой системы: большой дефект межпредсердной перегородки и открытый артериальный проток, соединяющий два крупных сосуда, выходящих из сердца – аорту и легочную артерию. Это неминуемо ведет к необратимым изменениям сосудов легких – к легочной гипертензии. У Вики есть одышка, она плохо набирает вес. Операция безусловно необходима и в ближайшее время!»
Уникальность ситуации, считает доктор Кривощеков, еще и в том, что оба порока можно устранить путем имплантации специальных устройств – окклюдеров, закрывающих дефект и артериальный проток: «Это так называемые эндоваскулярные операции, наиболее щадящий метод коррекции врожденных пороков, не требующий общего наркоза и вскрытия грудной клетки. Реабилитационный период после выполнения эндовасклярной коррекции минимален и составляет 3-5 дней. Ребенок выписывается из клиники здоровым. Вика тоже будет здоровой, у нее исчезнет одышка, она сможет нормально расти и развиваться».
Кардиоцентр выставил Поспеловым счет на 320 200 руб..
Дорогие друзья! Если вы решите помочь Вике Поспеловой выжить, не смущайтесь цены спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в Томский кардиоцентр или в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и Лев Амбиндер). Все необходимые реквизиты есть в Российском фонде помощи. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа. Спасибо.
Экспертная группа Российского фонда помощи
ТОМСК ЖДЕТ ВИКУ ПОСПЕЛОВУ УЖЕ В ДЕКАБРЕ
12 ноября здесь на сайте, в Газете.ru и на сайте радио «Эхо Москвы» мы рассказали историю полуторагодовалой Вики Поспеловой из Алтайской края («Заплатка на сердце», Валерий Панюшкин). У Вики сложный врожденный порок сердца. Помочь девочке смогут в Томском НИИ кардиологии РАМН, но лечение обойдется в 320 000 рублей, которых у Поспеловых нет. Теперь операция стала возможной – читатели собрали всю необходимую сумму.
Спасибо, дорогие друзья!
Томичи готовы принять Вику с мамой уже 8 декабря.
Мы будем следить за развитием событий.
12.11.2010
ЗАПЛАТКА НА СЕРДЦЕ
Девочке срочно нужен кардиохирург
Вике Поспеловой полтора года. Она из города Бийска Алтайского края. Живет с мамой и папой в доме без центрального отопления и водопровода. Папа охранник в доме престарелых, мама продавец: вдвоем не зарабатывают и десяти тысяч в месяц. А у девочки порок сердца: открытый артериальный проток и дефект межпредсердной перегородки. Девочке нужна операция, но в Алтайском крае ее готовы оперировать только на открытом сердце и только в семь лет. В федеральном кардиоцентре в Томске Вике уже сейчас может быть проведена щадящая эндоваскулярная операция: дыры в сердце могут быть закрыты специальными окклюдерами – это что-то вроде запонок, вставляющихся в сердце и закрывающих дыру. Покупка импортных окклюдеров здравоохранительным нашим бюджетом не предусмотрена. Валерий ПАНЮШКИН рассказывает про Вику Поспелову врачу и писателю Максиму ОСИПОВУ.
– Викина мама не разбирается в квотах и окклюдерах. Это, наверное, нормально, что пациент полностью доверяет врачам, соглашаясь на все, что бы ему ни предложили. Операция, значит операция… Таблетки, значит таблетки… Сказали, значит надо… Вы, будучи врачом, хотели бы, чтобы пациент дотошно расспрашивал вас, что да как? Или лучше пусть просто слушается?
– Да, это нормально, когда пациент доверяет врачу, но мы не находимся в нормальной ситуации, а потому вести себя в ней нормально нельзя. Нельзя доверять любому встреченному тобой врачу, увы. Как же быть? Разбираться во всем самому? Да, до известной степени — стараться разобраться, хотя бы настолько, чтобы отличить хорошего врача от плохого. И после этого уже доверять. Пускай не по разумным основаниям — для доверия вообще не может быть абсолютно разумных оснований, — но так, как доверяют близкому человеку. Не считать медицину сферой обслуживания, не смотреть на больницу как на предприятие, — вот что важно, вот с чего надо начать. А про то, рад ли я, когда пациент меня подробно расспрашивает, — да, в общем, рад.
– Викина мама в положенное время принесла девочку в поликлинику на диспансеризацию. Педиатр в поликлинике услышала шум в сердце и отправила к кардиологу, кардиолог тоже услышала шум в сердце и отправила к томским врачам… Это нормально, что в довольно крупном городе Бийске в детской поликлинике кардиолог в XXI веке не имеет, кроме фонендоскопа, никаких приборов для кардиологического обследования?
– Эхокардиограф в детской поликлинике, конечно, должен быть. Но есть ли в Бийске врачи, владеющие эхокардиографией? Все это надо выяснить прежде, чем покупать прибор. Мы привыкли думать, что живем в стране, богатой талантливыми, высокообразованными людьми, это не так. Знающего, умелого врача найти трудно.
– В Бийский диагностический центр «Мать и дитя», где оказалась Вика, время от времени наезжают врачи из Томска. Это личная инициатива томского кардиохирурга Кривощекова. Он не гоняется за пациентами: у него в клинике стоит из них очередь. Однако же ездит, ищет, обследует… Выходит, что детская кардиохирургия в Сибири, равно как и вообще медицина в России, развивается во многом на энтузиазме отдельных неравнодушных врачей. Теперешнее состояние Тарусской больницы, где вы работаете, тоже ведь плод вашего личного энтузиазма. Как вы относитесь к этой врачебной самодеятельности? Могут ли врачи-энтузиасты, представители разных медицинских специальностей из разных регионов России как-то помочь друг другу? Есть ли у вас опыт такого сотрудничества? Как вы отличаете энтузиастов от проходимцев и сумасшедших?
– Медицина, как и все на свете по-настоящему важное, как наука, искусство, развивается из энтузиазма, это в порядке вещей. И врачи, разумеется, помогают друг другу. Я все время прибегаю к помощи других врачей, они — к моей. Не надо называть нормальную профессиональную активность самодеятельностью. Как именно я отличаю энтузиастов от проходимцев и сумасшедших, я объяснить не берусь, но, поверьте, отличаю. Это не сложно. Создавать же «мафии хороших людей» не следует, ничем хорошим это не кончается, тому есть примеры и в жизни, и в литературе. Предоставьте событиям беспрепятственно развиваться, помогайте тем, кому считаете нужным, и тут же отходите в сторону, вот и все, что я могу вам посоветовать как журналисту и как благотворителю. Пусть вам не покажется мой совет высокомерным, но именно так ведь надо поступать с теми, кого любишь, например, со своими детьми, не правда ли?
– Дома в Бийске или Барнауле Вике готовы сделать операцию на открытом сердце. Однако же, говорит Кривощеков, делать девочке операцию, оставляющую шрамы на груди, дело довольно варварское, не говоря уж про болезненность такой операции и послеоперационного периода. Эндоваскулярной же операции с вставлением в сердце двух окклюдеров никакими квотами не предполагается. Бесплатно рассечь грудную клетку в России — можно, вставить через бедренный сосуд дорогостоящую импортную запонку в сердце — нельзя. Почему? Во Всеобщей Декларации прав ребенка написано, что дети имеют право на наилучшее возможное лечение. Где грань между разумной экономией и преступным небрежением к здоровью детей?
– Мне, видите ли, трудно удерживать разговор на кардиологическую тему в светских рамках. Думаю, что хирург знает, как лучше всего помочь девочке, и в этом случае, конечно, надо всячески поддержать усилия хирурга. Правда ли, что в Бийске делают операции на открытом сердце? Сам я в Бийске не был, а в интернете сведений об этом не нашел. Однако, если то, что вы говорите об отношении алтайских медицинских чиновников к эндоваскулярным методам в кардиологии — правда, то это, конечно, сущее безобразие. Про разумную экономию и преступное небрежение к здоровью я могу только сказать, что в этом вопросе я совершенный социалист: все, что может быть сделано для лечения любого человека, не только полуторагодовалой девочки, но и столетней старухи — должно быть сделано. Денег жалеть не следует.
– Родители Вики, как я уже говорил, весьма небогатые люди. Чего уж там – они бедные. На свои деньги они лечить ребенка не могут. И я хочу спросить: здоровье ребенка – чья это ответственность? Кто должен заботиться о том, чтобы у больных детей было все необходимое? Родители? Общество? Государство? И если общество и государство должны, то почему? Почему налогоплательщики и благотворители должны заботиться о чужих детях?
– Вы уже сами ответили на первый вопрос: родители, общество, государство. Именно так, в таком порядке. Богатство может повредить успешному лечению не меньше бедности: за деньги у нас делают очень много лишних вмешательств, особенно по поводу ишемической болезни сердца, митральной недостаточности, некоторых других состояний. Про налоги и прочее — ничего сказать не могу, совершенно в этом не понимаю. Я сам плачу налоги, не задумываясь, кому и на что. А благотворители — они ничего не должны. Я думаю, они помогают по доброй воле.
– До благотворительных фондов добираются те, кто способен приложить какие-то усилия: собрать документы, написать письмо… Викина мама добралась до нас. Но я уверен, что многие люди не добираются до нас просто по причине лени, апатии и безграмотности. Что с ленью и апатией делать? Я всерьез прошу практических рекомендаций по борьбе с ленью и апатией.
– Да, так и есть. Помочь удается не тем, кто в этом больше всего нуждается, а тем, кто больше всего об этом просит. Этому отвечает представление человечества о Страшном Суде, о том, что последние будут первыми. Здесь же неудачники, увы, так и останутся неудачниками, какие разумные благотворительные программы ни заведи. Как бороться с ленью, с апатией, с вредными привычками, с унынием и т. д.? Терпеливо преодолевать их, в том числе — в себе самих. А борцов с чужой ленью и апатией ждут те же неприятности, что выпали, к примеру, на долю народовольцев.
– Викина мама написала нам, собрала все необходимые документы. Российский фонд помощи ответил ей положительно, но потом полгода мы не могли начать сбор денег для девочки, потому что у нас очередь, и всегда находились дети, которым требовалась более срочная помощь. Все эти шесть месяцев Викина мама не интересовалась в фонде, как собираются деньги на операцию дочке. Объяснение удивительное: она стеснялась побеспокоить людей, которые оказались неравнодушны к ее ребенку. Как устроена эта стеснительность? Разве можно стесняться и бояться побеспокоить кого-то, когда речь идет о твоем родном ребенке?
– Чаще приходится иметь дело с родителями другого рода. Одна женщина мне прямо сказала: «Я за своего ребенка невинного человека убить могу». Хорошо, что у Вики мама такая, какая есть.
– Последний вопрос: как у вас дела? Два года назад все следили за судьбой Тарусской больницы. Теперь бури вокруг вас, вроде, стихли. Но как у вас дела?
– Очень признателен всем, кто интересовался и интересуется судьбой Тарусской больницы. Дела в ней идут хорошо. В этом году силами благотворителей удалось привести в порядок хирургическое отделение. От души благодарен тем, кто дал на это деньги: Дмитрию и Борису Зиминым, Петру Авену, Валерию Баликоеву, Сергею Устинову. Новая районная администрация не чинит нам никаких препятствий. Требуется время, чтобы к тебе привыкли, и время это большее, чем кажется разумным, но тут уж ничего не поделаешь: надо или принять это, или отказаться от работы в провинции. У нас много больных — и местных, и из соседних районов, и из Калуги, и из Москвы. Был бы рад, если бы журналисты перестали считать нашу работу подвижнической. Я работаю вместе с прекрасным врачом, Артемием Никитичем Охотиным, который, в отличие от меня, отдает больнице все свои силы, и у которого я многому учусь. Разумеется, наша деятельность сильно зависит от благотворителей: только на поддержание существующего положения требуется по меньшей мере тысяч сто пятьдесят в месяц. Эти средства мы собираем на благотворительных концертах. Следующий концерт состоится 21 ноября, в воскресенье, в большом зале Библиотеки иностранной литературы (спасибо ее директору — Екатерине Юрьевне Гениевой!), начало в 18:00. Подробнее о концерте и о нас — читайте здесь: http://tarusa.presscom.org. Те, кто придут, услышат прекрасную музыку, фортепианные квинтеты Шумана и Франка, в очень хорошем исполнении.
Фото Александра ЧЕРЕПАНОВА
ДЛЯ СПАСЕНИЯ ПОЛУТОРАГОДОВАЛОЙ
ВИКИ ПОСПЕЛОВОЙ НЕ ХВАТАЕТ 320 200 РУБ.
Рассказывает хирург Евгений Кривощеков из Томского НИИ кардиологии РАМН: «У Вики врожденный порок сердца, дефект межпредсердной перегородки, открытый артериальный проток, легочная гипертензия II степени. Это крайне неприятная сочетанная врожденная патология сердечно-сосудистой системы: большой дефект межпредсердной перегородки и открытый артериальный проток, соединяющий два крупных сосуда, выходящих из сердца – аорту и легочную артерию. Это неминуемо ведет к необратимым изменениям сосудов легких – к легочной гипертензии. У Вики есть одышка, она плохо набирает вес. Операция безусловно необходима и в ближайшее время!»
Уникальность ситуации, считает доктор Кривощеков, еще и в том, что оба порока можно устранить путем имплантации специальных устройств – окклюдеров, закрывающих дефект и артериальный проток: «Это так называемые эндоваскулярные операции, наиболее щадящий метод коррекции врожденных пороков, не требующий общего наркоза и вскрытия грудной клетки. Реабилитационный период после выполнения эндовасклярной коррекции минимален и составляет 3-5 дней. Ребенок выписывается из клиники здоровым. Вика тоже будет здоровой, у нее исчезнет одышка, она сможет нормально расти и развиваться».
Кардиоцентр выставил Поспеловым счет на 320 200 руб..
Дорогие друзья! Если вы решите помочь Вике Поспеловой выжить, не смущайтесь цены спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в Томский кардиоцентр или в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и Лев Амбиндер). Все необходимые реквизиты есть в Российском фонде помощи. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа. Спасибо.
Экспертная группа Российского фонда помощи
