Жизнь. Продолжение следует

Просто человек

Отставание в развитии как закон движения вперед

Рубрику ведет Сергей Мостовщиков
 

Поразительно, как много все знают о тебе и твоем ребенке, особенно если он родился не таким, как все. Он безнадежен. Необучаем. Он явно умственно отстал и может быть опасен для нормальных людей. Стоило бы избавиться от него, пока не наделал беды, вы понимаете? И вы не понимаете: ну как же так? Ну почему ради того, чтобы мир узнал о вас и вашем ребенке всего лишь одну, самую простую и радостную вещь, нужно так много печали, мужества и сил? Наверное, теперь, когда Марку Краденову уже 20 лет, после курсов лечения в Институте медицинских технологий (ИМТ), с которыми родителям помог Русфонд, когда парень учится, занимается спортом, хранит 30 медалей за победы в соревнованиях по плаванию, бегу и прочих состязаниях, вот только теперь очевидно главное: он – просто человек. Все остальное второстепенно. Но часто именно на это и уходит вся жизнь.

О главном и второстепенном мы разговариваем с родителями Марка – Александром Краденовым и Натальей Ермоленских.

Наталья:

«Я родилась в Благовещенске, училась во Владивостокском институте искусств. И вот летом мы работали в студенческом отряде бортпроводников. За всю жизнь у меня были два железнодорожных рейса Москва-Владивосток. Еду я как-то, уже заканчивается рейс, подъезжаем к Хабаровску. В те времена билетов не было в кассе. Ни на самолет, ни на поезд невозможно было достать. И вот муж мой будущий сел ко мне зайцем, попросился в вагон, я его подобрала. Ехали мы всю ночь и болтали. С тех пор так вот и болтаем. А тогда он вышел из поезда в Артемовске – ехал к брату в гости. И вдруг на следующий день объявился во Владивостоке. Я ему показывала город, все было очень романтично. Он улетел домой в Читу. И на следующий день опять прилетел. Такая была история. Целый год он меня обхаживал. Каждый день звонил. А потом забрал в Читу. А потом родился Марк. Сложные были роды. Родовая травма. Асфиксия. Сын закричал не сразу, реанимация была».

Александр:

«Там вот какая вышла ситуация. Шейка не раскрывалась, не могла она сама родить, а доктор, заведующий отделением, слишком старался. Я же сам кандидат медицинских наук, да еще это были первые платные роды в роддоме, да еще по блату, все бегали, кудахтали, били себя кулаками в грудь, дескать, сама родит, все будет в порядке. Тянули-тянули, затравили бедного ребенка. На двенадцатый час родов наконец сделали кесарево сечение. Ну и в конце концов не сказали нам толком, что произошло».

Наталья:

«До года мы просто делали массажи, сняли гипертонус. Марк рос такой крепыш. Вовремя пошел, начал говорить какие-то простые слова, развивался. А потом вдруг затормозил, в основном стала отставать речь. Говорил простые слова годовалого ребенка. В три года отдали его сначала в обычный детский сад, а там никто не понимает, что с ним делать, как с ним общаться. Мы как бы оказались вдали от цивилизации. Нам начали говорить какие-то совершенно страшные вещи. Не просто умственная отсталость, а имбецильность. То есть тяжелая степень психического заболевания. До девяти лет вообще никуда не брали, даже в специализированные заведения, даже на домашнее обучение. Говорили, что он необучаемый. Советовали отдать в интернат, рекомендовали препараты, которые глушили бы активность мозга. К счастью, мы нашли одного молодого дефектолога, девочку, которая только что отучилась в Биробиджане и не знала, что ребенок у нас необучаемый. Ее не предупредили. И она научила его читать и писать. Сразу стало легче, началось развитие. В десять лет очередная специальная комиссия – все эти психиатры, педагоги, психологи, невропатологи. Они наконец-то разрешили нам учиться. Нам выделили надомного педагога, нам с ней очень повезло. Она оказалась очень грамотной и спокойной женщиной – занималась с ним по обычным школьным учебникам и тратила на Марка больше времени, чем положено. Интересно, что когда мы с ней решили похвастать результатами, показать, что мальчик теперь считает, читает, пишет, то ее так пропесочили на этой комиссии! Сказали: да как вы посмели это сделать! Он же больной, вы что, не видите?!

Дальше было еще хуже. Я забеременела второй раз, надо было рожать Настю. Мне специалисты говорят: да вы что такое делаете?! Сдавайте его срочно в интернат! Он вам угробит здорового ребенка! Он опасен. У меня были настоящие истерики. И когда Настюшка родилась, муж с Марком приехали за мной в роддом на машине, у нас еще машина тогда была. И всю дорогу Марк, знаете, держал ее, не отпускал. Дома положили ее в кровать, он притащил ей все свои игрушки, бегал вокруг нее. Один раз был случай, знакомые глупо пошутили. Уезжали на поезде, мы их провожали. И они говорят: сейчас мы Настю с собой заберем. Так Марк такую истерику устроил, так кричал, плакал. Испугался. То есть все получилось ровно наоборот – он стал лучшим Настиным защитником».

Александр:

«В конце концов мы решили, что надо выбираться изо всей этой мрачной ситуации. Мы все бросили в Чите. Работу. Бизнес. Машину. Квартиру. Собрали семь китайских баулов с вещами и с голой пятой точкой примчались в Петербург. Сняли здесь квартиру и живем уже шесть с половиной лет. Были времена, когда из еды в доме стояла только банка с горохом. Но мы понимали, что должны потратить все деньги и силы на лечение ребенка. Нам помогал Русфонд с курсами лечения в ИМТ, нам повезло с городом, в который мы приехали. Тут огромное количество специализированных школ. Спорт любой. Плавание. Легкая атлетика. Все – пожалуйста.

Чтобы прийти к этому, мы попробовали все, что только возможно. Китайские врачи. Бурятские врачи. Колдуны. Ламы. Иволгинский дацан. Тибетские травы. Русские бабки. Но оказалось, что нужно было просто вынырнуть, вытащить себя и начать совершенно новую жизнь. Жизнь, в которой больше реализма. Сейчас Марку уже 20 лет и у него есть по крайней мере несколько перспектив. Во-первых, я его сам обучу ремонтным и отделочным работам. Во-вторых, собираюсь пристроить его в техникум садового хозяйства, чтобы он освоил профессию и мог благоустраивать город. В-третьих, есть интернет, в котором я сам пытаюсь зарабатывать, так что он мне может технически помогать, он хорошо разбирается в компьютерах».

Наталья:

«Конечно, нельзя сказать, что Марк стал полностью взрослым человеком, который в состоянии принимать ответственные решения. Это не так. Он очень прост. Он не понимает, когда ему врут. Он не разбирает хитрости и подлости. Он живет в другом мире и смотрит на наш мир по-другому. И это по-настоящему круто, потому что именно это и может спасти вас от ошибок и глупостей. Это Марк сформировал нас как людей, как семью. Когда вы мучительно пытаетесь разобраться, что в этой жизни хорошо, а что плохо, очень важно знать: рядом с вами всегда есть человек, который не видит ничего второстепенного, а понимает только самое главное. И вы должны верить только ему. Потому что он – просто человек».

Фото Сергея Мостовщикова