Учить лечить

Технология спасения

Неправильный ген можно починить

Виктор Костюковский,
специальный корреспондент Русфонда,
руководитель программы «Русфонд.Регистр»

В конце сентября в Петербурге состоялся X Международный симпозиум памяти Раисы Максимовны Горбачевой «Трансплантация гемопоэтических стволовых клеток. Генная и клеточная терапия». Главным организатором симпозиума, как и девяти предыдущих, был НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой. Невозможно рассказать обо всем, что звучало на симпозиуме. Расскажу только одну историю. Фантастическую.

В мире к настоящему времени проведено около полутора миллионов трансплантаций костного мозга (ТКМ). Так привыкли говорить и писать мы, но ученые и врачи называют это трансплантацией гемопоэтических стволовых клеток (ТГСК). Дело в том, что источниками таких клеток, наряду с костным мозгом, являются также периферическая кровь и пуповинная. На этот раз мы воспользуемся терминологией ученых и врачей, и скоро вы поймете почему.

Директор НИИ имени Р.М. Горбачевой, пионер российской детской аллогенной (то есть от донора) ТГСК, профессор Борис Афанасьев в своем выступлении привел пример методики, недавно примененной в этой клинике. Ее название звучит так: предымплантационная диагностика с последующей аллогенной ТГСК. Попробую рассказать суть истории своими словами.

В 2011 году в клинику поступила полуторагодовалая девочка (кстати, в то время лечить ее помогал Русфонд, то есть вы, наши читатели). Диагноз редкий и сложнейший: миелодиспластический синдром и синдром Швахмана – Даймонда (предраковое состояние, недостаточность работы поджелудочной железы).

Помочь ей могла только ТГСК. Но родственных доноров у девочки не было, неродственного в огромной международной базе тоже не нашлось. Сделали гаплоидентичную (от частично совместимого донора) ТГСК. От мамы. Однако болезнь-то наследственная, причем носителями мутации гена являются и отец, и мать. Как же быть? Дети с этим диагнозом живут не более семи лет. И тогда сделали обследование родителей (это и была предымплантационная диагностика), в пробирке провели оплодотворение яйцеклетки, затем – анализ ДНК эмбриона, выбрали клетки без мутации и имплантировали их маме. В марте 2014 года мама родила здорового мальчика. А не так давно этот мальчик стал донором для сестры. Ей провели ТГСК, причем сразу и клеток костного мозга, и клеток заранее заготовленной пуповинной крови. Девочка жива, ей сейчас семь лет.

Врачи «спроектировали» родителям здорового ребенка, клетками которого спасли его сестру! Ну разве не фантастика?

Оказывается, уже нет. В мире эта технология применялась несколько раз. Однако при синдроме Швахмана – Даймонда приведенный пример – первый в мире с успешным исходом. В России, в петербургском НИИ имени Р.М. Горбачевой.

Да, российская медицина довольно долгое время отставала по части ТГСК или (вернемся к привычному нам термину) ТКМ. Да и сейчас еще отстает. Особенно в количестве проведенных процедур. Но ученые и врачи передовых институтов и клиник страны работают вполне на уровне достижений мировой медицины. Этому, безусловно, способствуют и такие встречи коллег из России, Белоруссии, Германии, Голландии, США, Италии, Норвегии, Финляндии, Израиля, Бразилии, Великобритании. Эта встреча, напомню, уже десятая.