Колонка «Ъ»

Первое право

Право собственности фондов на пожертвования

Лев Амбиндер,
президент Русфонда, член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека

Как мы уже сообщали («Деньги Жанны или Русфонда?», см. «Ъ» от 11 августа и материалы на rusfond.ru), Мосгорсуд 10 августа рассмотрел апелляционную жалобу родителей Жанны Фриске на решение Перовского районного суда и оставил ее без удовлетворения. 19 мая Перовский суд удовлетворил иск Русфонда к наследникам певицы. Теперь это решение вступило в законную силу, наследники Жанны обязаны солидарно возвратить Русфонду 21 633 214 руб. Это неизрасходованный остаток от пожертвований, которые Русфонд по договору с Жанной Фриске перевел ей на лечение.

Акцию помощи Жанне организовал в январе 2014 года Андрей Малахов в программе «Пусть говорят». У певицы был рак. Коммерческая служба «Первого канала» попросила Русфонд предоставить банковский счет для сбора пожертвований на лечение Жанны. На номер 5541 со словом ЖАННА было получено 69 267 787 руб. По решению певицы 32 619 851 руб. пошли на лечение онкобольных детей, 23 272 292 руб. Русфонд перевел на оплату больничных счетов Жанны, а 25 011 790 руб. по договору с певицей 28 октября 2014 года перечислил ей на личный счет, обязав вернуть неистраченное.

Вот и закончилась печальная и беспрецедентная для России тяжба. Она началась не по нашей инициативе и вызвала множество кривотолков, когда очевидный вздор переплетался с откровенной ложью, когда сотни СМИ наперегонки с несколькими депутатами Госдумы соревновались за право опорочить Русфонд, а заодно бросить тень на всех российских благотворительных фандрайзеров. Как же, как же, пропали миллионы… кто бы сомневался… убежденность, что воруют все, получила очередное подтверждение... У фонда украли или фонд украл – до этого наши критики не снисходили. Но вот Мосгорсуд постановил оставить в силе майское решение Перовского районного суда, по которому наследники певицы обязаны солидарно вернуть Русфонду не истраченные на лечение Жанны деньги. То есть то, что было очевидно с самого начала – есть же Гражданский кодекс РФ, есть же закон о благотворительности, деньги следовало возвратить их владельцу, Русфонду, – потребовало 23-месячной тяжбы.

Тут надо оговориться: было как бы очевидно. Даже оба суда, районный и городской, всерьез по нескольку часов кряду (а районный – так и в нескольких заседаниях) выслушивали адвокатов родственников Жанны. А те, если отбросить прочую околесицу, утверждали, что телезрители «Первого канала» и читатели rusfond.ru перечисляли деньги Жанне, а не Русфонду и будто поэтому Русфонд не вправе ими распоряжаться и уж тем более владеть. Это перетягивание каната так затянулось, что и мы в фонде стали всерьез искать оправдания той чуши, которую несли адвокаты противной стороны. Но 19 мая судья Сергей Савостьянов выдал формулу, которую, как мне кажется, должен помнить каждый из наших коллег. Я-то уж точно запомню: «Имущество, являющееся предметом пожертвования граждан и юридических лиц в пользу благотворительной организации, принадлежит на праве собственности этой организации».

Абсолютно ли это право? Да, если пожертвования целевые и фонд тратит их по назначению. Да, если, как в этой истории, целевые пожертвования остались неиспользованными и фонд потратит их в соответствии со своей миссией.

Третьей версии закон не предусматривает.

Третью версию предложили участники программы «Пусть говорят» в эфире 19 июня. Они призвали Русфонд «простить родителей Жанны, те от горя потеряли голову, и отказаться от иска». Все думаю, что бы я ответил этим добрым людям, участвуй в сюжете. У меня несколько версий, и любая эфирным добрякам бы не понравилась. Вот одна из них: спросим матерей, за чьих детей с раком крови сейчас борются врачи НИИ онкогематологии имени Р.М. Горбачевой, готовы ли они «простить и отказаться» от денег, которые дают шанс на спасение их детям? Вторая версия: если бы Русфонд «простил и отказался», он попал бы под санкции налоговиков и Минюста РФ. «Нецелевое использование пожертвований» – вот как они бы это назвали. Мало бы не показалось ни нам, ни очередникам Русфонда. Право всегда подразумевает ответственность.

Судебная тяжба позади. Впереди работа судебных приставов. Будем ждать. У нас опять нет выбора.