Краснодар-акции

Из письма Анны Суриной, мамы Лизы: «Искривление позвоночника у Лизы выявили в семилетнем возрасте, как объяснили врачи, болезнь – следствие нарушений внутриутробного развития ребенка. До этого времени заболевание никак не проявлялось, спина была ровной, на боли и дискомфорт дочь не жаловалась, мы с ней проходили медосмотры. Сейчас Лиза очень быстро утомляется при физических нагрузках, ей запретили бегать и прыгать. В школе, когда спина начинает болеть, дочери разрешают стоять во время уроков. Мы ходим на массаж, занимаемся лечебной физкультурой, спит Лиза на ортопедическом матрасе, но все это не помогает справиться с болью...» →

Из письма Инны Кузнецовой, мамы Мирона: «При рождении у сына никаких отклонений не нашли. Мирон вовремя научился сидеть, ползать, начал ходить, но только с поддержкой. Врачи не видели проблемы, а малыш слабел и к двум годам играл уже только лежа. По рекомендации генетика мы сделали анализ. Оказалось, что у Мирона неизлечимая болезнь – спинальная мышечная атрофия. Придя в себя от осознания диагноза, мы начали искать пути помощи сыну. Удалось попасть в программу доступа к препарату золгенсма, замедляющему течение заболевания. Лекарство и регулярные реабилитации вернули Мирону силы...» →

Из письма Ольги Котовой, мамы Гордея: «Когда сын учился в первом классе, мы заметили, что он стал хуже слышать. Обратились к сурдологу, и Гордею диагностировали начальную степень ухудшения слуха. Врач объяснил, что это процесс необратимый. Недавнее плановое обследование показало уже 2-ю степень тугоухости. Сын слышит не все звуки, при общении переспрашивает, появились сложности с учебой в школе. Гордею необходимы слуховые аппараты – только они дадут возможность не испытывать дискомфорта и полноценно развиваться...» →

Из письма Светланы Малыш, мамы Назара: «В полтора года сын перестал откликаться на свое имя и реагировать на окружающих, произносить слоги. Когда начал ходить в ясли, то ни с кем не общался и не играл, Назара ничего не интересовало. В итоге невролог диагностировал у него задержку психического развития. Мы начали лечение и реабилитацию – по ОМС и платно, занимались с логопедом и дефектологом, сын принимал лекарства. Наши усилия принесли результат: Назар научился общаться с помощью специальных карточек, выучил алфавит, выполняет простые инструкции...» →

Из письма Ольги Трегубовой, мамы Макара: «Сын родился раньше срока, весил чуть больше килограмма и почти не дышал. У Макара обнаружили двустороннюю пневмонию, тяжелую форму бронхолегочной дисплазии, поражение мозга. Полтора месяца сын дышал с помощью аппарата искусственной вентиляции легких, получал питание внутривенно. Потом его выхаживали в больнице, только в четыре месяца нас отпустили домой. В год диагностировали детский церебральный паралич, и я начала реабилитацию. Но в полтора года Макар перенес коклюш...» →

Из письма Виктории Жунтяевой, мамы Коли: «Коля родился преждевременно, был очень слабым, не мог дышать. Его сразу забрали в реанимацию, первые семь недель жизни сын был подключен к аппарату искусственной вентиляции легких, кормили его через зонд. Коля медленно набирал вес, из-за низкого гемоглобина ему делали переливания крови. При выписке невролог предупредила, что сыну потребуется постоянное наблюдение и лечение. В семь месяцев Коля не делал даже попыток перевернуться или сесть, его ноги были в напряжении. В итоге ему поставили диагноз ДЦП...» →

Из письма Сергея Лыткина, папы Вари: «Дочка внутриутробно перенесла кислородное голодание, ее мозг пострадал. Выписали из роддома Варю с диагнозом „поражение центральной нервной системы“, вскоре врачи выявили также эпилепсию и тугоухость. Дочка с двух месяцев принимает противоэпилептические препараты, они помогают справиться с судорогами, но тормозят ее развитие. В свои два года Варя не сидит, не ходит, не говорит. Кроме того, нет кашлевого рефлекса – дочь не может нормально откашливаться, при любой простуде начинает задыхаться, развивается пневмония...» →

Из письма Оксаны Драгун, мамы Насти: «Мы удочерили Настю в возрасте двух месяцев. Состояние малышки было тяжелым, врачи отмечали неврологическую симптоматику. По результатам обследований у Насти выявили врожденные пороки развития, нас предупредили о проблемах с ее здоровьем, но мы были готовы к трудностям. Дочка до полутора лет много болела, перенесла операцию на почке, почти не развивалась. Врачи краевой больницы диагностировали врожденное нарушение связей между полушариями мозга, органическое поражение центральной нервной системы...» →

Из письма Ольги Живаги, мамы Юры: «Осенью прошлого года сын внезапно зашатался, перестал ориентироваться в пространстве, его лицо перекосило. Юру госпитализировали, врачи выявили у него опухоль в мозге. В краснодарской больнице установили шунт для отвода жидкости из мозга и направили нас в московский Центр нейрохирургии имени Бурденко. Там опухоль удалили, она оказалась доброкачественной. После реанимации у сына пропал глотательный рефлекс, пищу он стал получать через специальный зонд...» →