Краснодар-акции

Из письма Ангелины Прохоровой, мамы Ярика: «После рождения сын не задышал и сразу попал в реанимацию. Первые три недели Ярик был подключен к аппарату искусственной вентиляции легких, кормили его через зонд. Врачи сказали, что из-за кислородного голодания у малыша пострадал головной мозг. Выписали нас только через два месяца. Мы побывали с Яриком в нескольких краевых больницах, чтобы провести тщательную диагностику, но прогнозы всюду были неутешительными...» →

Из письма Кристины Мадилян, мамы Артема: «Сын родился здоровым, нормально рос и развивался, с пяти лет занимался в секциях дзюдо и самбо. А в 12 лет начал жаловаться на боли в спине, но врач в поликлинике никаких отклонений не выявил. Через полгода я заметила, что плечи у Артема стали асимметричны, а правая лопатка как будто выпирает. После обследования сыну поставили диагноз „сколиоз 2-й степени“. Рекомендовали плавать, делать зарядку и укреплять мышечный корсет. О занятиях единоборствами пришлось забыть. В прошлом году Артем стремительно подрос, позвоночник заметно искривился...» →

Из письма Ирины Невструевой, мамы Савы и Сони: «Савелий и София – наши двойняшки. В три месяца они тяжело переболели коронавирусом и перестали развиваться. Лежали в кроватках, не пытались перевернуться или приподняться. Врачи предлагали подождать, когда дети окрепнут и подрастут, но ничего не менялось. После череды больниц и обследований малышам поставили диагноз „детский церебральный паралич“...»  →

Из письма Виктории Агасян, мамы Даниэля: «В два месяца малыш не прошел аудиоскрининг. Я показала его лору, который обнаружил отит, после лечения мы вновь обратились к специалистам, но никаких отклонений врачи не нашли. В годик словарный запас Даниэля составлял около десяти слов, через полгода он пошел в детский сад и резко перестал разговаривать...»  →

Из письма Маргариты Ворониной, мамы Богдана: «Сын с младенчества был очень тревожным, часто плакал, но до полутора лет врачи не видели у него проблем. А дальше у Богдана начались ночные истерики, он полностью перестал с нами контактировать, с игрушками не играл, а разгрызал их. Появилась избирательность в еде. Врачи по-прежнему не находили отклонений от нормы...» →

Из письма Марии Барановской, мамы Ангелины: «Дочка родилась раньше срока, сама не задышала. Ее перевели в реанимацию, подключили к аппарату искусственной вентиляции легких. За два месяца в больнице малышка перенесла воспаление кишечника и менингит, ей прооперировали глаза. Диагноз ДЦП Ангелине поставили, когда ей было шесть месяцев, в год присвоили инвалидность. В 2021 году дочке установили шунт из-за развившейся у нее водянки головного мозга. Мы добросовестно выполняли все рекомендации врачей...» →

Из письма Анастасии Чихичиной, мамы Тимура: «Когда сыну было три года, врач обнаружил у него плоскостопие. Рекомендовал ортопедическую обувь, гимнастику и физиолечение. А в остальном Тимур был здоровым мальчиком. Единственное, что нас тревожило, – он часто спотыкался и падал. Сходили к неврологу, и она предположила миодистрофию Дюшенна – тяжелое прогрессирующее заболевание, при котором постепенно ослабевают все мышцы. Генетический анализ и обследования подтвердили диагноз, и Тимуру установили инвалидность...» →

Из письма Ирины Козыревой, мамы Егора: «У меня двое сыновей, Егор младший. С рождения у него непереносимость молока, позже выявили также непереносимость глютена. Малыш часто и тяжело болел, дважды оказывался в больнице с тяжелой инфекцией. Первые месяцы он нормально развивался, а когда ему еще не было и года, сильно изменился: замкнулся: перестал проявлять эмоции, не реагировал на окружающих, не заговорил, подолгу играл в одну и ту же игру, повторял одни и те же движения. Невролог предположил, что у сына расстройство аутистического спектра, подобрал лечение...» →

Из письма Татьяны Шаманиной, мамы Кирилла: «К году жизни Кирилл сидел, только если его посадишь, и стоял, если поставишь, сам активности не проявлял. Врачи предварительно диагностировали ему ДЦП. Курсы массажа, терапия и другие их рекомендации давали какие-то результаты, но после каждой ОРВИ развитие сына откатывалось назад. К двум годам Кирилл стал хуже садиться, у него появилась спастика в руках и ногах. Нас направили в московскую клинику на консультацию к генетику. Там мы услышали, что у Кирюши может быть тяжелая генетическая болезнь. Увы, опасения врача оправдались...»  →