Самара-акции

Из письма Светланы Корчагиной, мамы Веры: «Когда дочке был год, она резко начала терять вес, за месяц – четыре килограмма, стала совсем худенькой. Как-то вечером Вера потеряла сознание. На "скорой" ее увезли в детскую больницу, там провели обследование. Оказалось, уровень сахара в крови у дочки в шесть раз выше нормы! Врачи диагностировали сахарный диабет…» →

Мальчику четыре года. У него редкая форма рака крови. Он уже перенес пересадку костного мозга. Это была единственная возможность победить болезнь. Но год назад у Сережи произошла реакция «трансплантат против хозяина» – теперь пересаженные клетки разрушают организм мальчика. Спасти Сережу поможет специальная терапия – курс фотофереза в НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии им. Р.М. Горбачевой. Само лечение проведут по квоте, но надо оплатить системы и наборы для выделения стволовых клеток. А у Сережиной мамы нет такой возможности.  →

Мальчику пять лет. У него сложный врожденный порок сердца – недоразвитие левых отделов. Тима уже перенес три операции. Организм мальчика испытывает сильную нехватку кислорода. Чтобы спасти Тиму, необходимо срочно сделать еще одну, четвертую операцию. Но на лечение по квоте очень большая очередь. А промедление угрожает жизни малыша. Но у родителей Тимы нет возможности оплатить операцию самостоятельно. →

Из письма Ольги Веховой, мамы Севы:  «Мой сын перенес гипоксию и получил родовую травму – повреждение шейных отделов позвоночника. Сева отставал в развитии: в полгода не держал голову, не переворачивался. Мы занялись реабилитацией сына…» →

Девочке 12 лет. У нее сложный врожденный порок сердца, она перенесла уже три операции на открытом сердце. Организм девочки страдает из-за постоянной нехватки кислорода, сохраняется высокий риск необратимых изменений в головном мозге. Сейчас необходимо сделать еще одну операцию. Провести ее можно щадящим, эндоваскулярным способом. Но когда подойдет очередь на квоту, никто не знает. Ждать не позволяет состояние Кати. А у ее родителей нет денег, чтобы оплатить операцию. →

Из письма Оксаны Юденковой, мамы Максима:  «При рождении сын был обвит пуповиной, первые недели находился в реанимации и в отделении патологии новорожденных. Судорожный приступ у Максима случился на четвертый день жизни. Но при выписке из роддома врачи не дали нам никаких рекомендаций. Сын сильно отставал в развитии, не держал голову, не тянулся ручками к игрушкам. В пять месяцев у него начались сильнейшие приступы эпилепсии…» →

Мальчику семь лет. У него сложный врожденный порок сердца. Сейчас Егору требуется срочная операция, которая позволит закрыть отверстие в сердце – оно расширяется и угрожает жизни мальчика. Но когда удастся получить квоту на лечение, неизвестно. Ждать не позволяет состояние Егора. А у его родителей нет денег, чтобы оплатить операцию. →

Мальчику десять месяцев. Он почти не слышит, у него двусторонняя тугоухость 3 степени и заращение слуховых проходов. Чтобы Федя мог различать звуки и научился говорить, ему необходим мощный слуховой аппарат костной проводимости. Но такой аппарат за счет бюджета не выдают. А оплатить его самостоятельно родители мальчика не могут. →

Из письма Антонины Цветковой, мамы Маши: «При рождении наша дочь сама не начала дышать, она перенесла кислородное голодание. Еще при выписке из роддома мне сказали, что ребенок будет инвалидом. В год у Маши диагностировали порок развития центральной нервной системы…» →