История: как мы начинали

Старый друг, по жизни и журналистике, не принял это мое новое занятие - Российский фонд помощи: "Ты что, не понимаешь?! Надо бороться с первопричиной народных бед, а ты полируешь человеческие язвы да учишь попрошайничать".

Это было в 96-м. Я не спорил с ним. Не спорил бы и сейчас. Начитавшись за день писем, полных горестной ярости или тихой безнадежности, я и сам маюсь. Всем же не поможешь, мы публикуем лишь одно из десятка писем. Я не спорю с приятелем. И не только потому, что не знаю (а кто знает?) рецептов "борьбы с первопричиной". Дело газетчика все-таки информация, а не борьба. Но одно я знаю точно: саратовский мальчик Слава Кирюхин уже никогда не будет карликом. Я обязательно расскажу о нем в этом очерке. За 2000 год он подрос еще на 8 сантиметров. Это мы опять, четвертый год подряд, помогли купить для него препараты гормона роста на $15 тыс. И 72-летняя бабушка Мария Алексеевна Урванцева из Уржума, оставшаяся с двумя внуками на руках, но не сдавшая их в детдом, спокойна: мои читатели одели внуков на пару лет вперед, а крыша старого дома подлатана. И многим сотням других, чьи письма мы обнародовали в эти годы, тоже стало немного полегче. А десяткам возвращена сама возможность жить.

Началось все так. Летом 96-го Владимир Яковлев, тогда глава Издательского Дома "Коммерсантъ", подвел меня, тогда спецкорра по регионам России, к мешкам писем. Детали разговора не помню. А суть такая. В письмах - отчаяние людей, они просят помощи, полагая, будто если мы - "Коммерсантъ", то денег у редакции куры не клюют. "С этим надо что-то делать. А ты у нас один из немногих, кто успел поработать в советской прессе, знаешь работу отделов писем".

Кажется, так сказал Яковлев. "Так что мешки твои". Кажется, я торговался. Если, мол, кто и поможет бедолагам, то взамен потребует добротный PR. Я настаивал на гарантиях предоставления газетной площади под имидж-заметки о благотворителях. Ерунда, сказал Яковлев. Ящик "Хеннесси" против мешка воблы, что помощь будет анонимна. Такая страна. А что до гарантий - это сколько угодно...

Через три месяца я притащил Яковлеву в кабинет мешок - 18 кг астраханской воблы. Читатели (аудитория №2) желали оставаться анонимными помощниками. Так, в сущности, осенью 1996 года был создан Российский фонд помощи.

Поначалу это был чисто журналистский ход: публикуем письма людей, попавших в отчаянное положение, и предлагаем читателям откликнуться. Нет своего расчетного счета, помощь идет от человека к человеку напрямую, а мы лишь посредники.

Непременное условие: читателю предлагаем письма, проверенные и снабженные необходимыми справками. Вот и вся схема. Небольшая спонсорская помощь ИД "Коммерсантъ", согласие редакций журнала "Домовой" и газеты "Коммерсантъ" публиковать подборки писем Фонда - и дело пошло. Правда, во взглядах на будущее Фонда мы были куда наивней себя сегодняшних. Мы еще не знали ни своих, ни читательских возможностей. Да и не верилось, что это надолго. Трудное время, каждый сам за себя. Выйди на улицу, кругом черствость, озлобление. А слой действительно состоятельных людей так невелик...

Впрочем, и сейчас, готовя письма в печать, мы переживаем точно так же.

Самую первую подборку предварял вот этот текст:

"То, что вы сейчас прочтете, это выдержки из писем простых людей, ваших соотечественников. Обычно редакции не шибко любят печатать письма, которые к ним приходят. В такой почте нет ничего особенно интересного. Все какие-то склоки да жалобы. Но эти письма особенные. В них никто ничего не сочиняет. В этих письмах люди просят о помощи. Они пишут о своей жизни, которая загнала их в тупик, и им теперь ничего больше не осталось, кроме как верить, что в их согражданах сохранилось еще чувство сострадания.

Предлагая вам почитать не самые приятные на этом свете строки, мы не собираемся с вами посентиментальничать или же повыдавливать из вас бесполезную скупую слезу. Мы как раз рассчитываем на то, что эти письма сделают наших читателей благородными и сильными людьми, которые, как то и пристало благородным и сильным, умеют защитить слабого.

Собственно, публикация подборки таких писем - это только начало большого нового дела, которое, как мы надеемся, хоть немного изменит к лучшему положение нуждающихся людей в России. Этот фонд - не очередная контора, которая соберет с сердобольных побольше денег и станет поступать с ними по своему произволу. Этот фонд - не лодочная станция, на которой будут сидеть загорелые дядьки и в мегафон кричать на тех, кто заплывает за буйки. Это союз нормальных людей, которые просто не могут спокойно продолжать свой путь по берегу, когда в воде кто-то тонет.

Российский фонд помощи вообще не будет иметь дело с деньгами. Он станет собирать письма, подобные напечатанным ниже, и знакомить с ними тех, кто в состоянии помочь конкретным людям, оказавшимся в тяжкой ситуации.

Прочтите их и вы. Мы надеемся, вы поймете: неправда, что доброта спасет мир. Спасение миров - занятие не для смертных. Но если именно ваша доброта спасет хотя бы одного человека, кто знает, может, вы и почувствуете себя немножечко Богом".

Эти строки написал в 96-м блестящий журналист и просто хороший человек Сергей Мостовщиков. Мне они и сейчас очень нравятся.