15.02.2007

Юле Урушевой проведена пересадка костного мозга в Клинике трансплантации костного мозга Санкт-Петербургской медицинской академии им. Павлова.

Операцию Юля перенесла хорошо и сейчас находится в стерильном боксе. Она принимает все необходимые в послеоперационный период лекарства. Рядом с ней мама. А бабушка старается приготовить и принести девочке что-нибудь вкусное, только Юле сейчас не все можно кушать. Сегодня врачи разрешили дать ей детское питание, а домашний борщ, который Юля любит, пока нельзя. Девочка повеселела, и у родных появилась надежда на лучшее. Мама и бабушка Юли благодарны всем, кто помог оплатить операцию.

15.06.2006

Таня Безъязыкова из Иркутска получила тот единственный шанс на спасение, о котором мы вам впервые рассказали 26 мая. Теперь пересадка костного мозга стала возможна, потому что наши читатели оплатили поиск неродственного донора для Тани и необходимые препараты (1065 491 руб.). Более того, только что выяснилось: пожертвований даже больше и есть возможность помочь еще двоим: Сереже Варыгину и Юле Урушевой.

После первого курса химиотерапии в крови у Тани еще оставались раковые клетки. Тогда врачи исполнили противорецидивный протокол, это более мощная химия и она оказалась успешной. Идет семнадцатый день, Танины печень и селезенка уменьшились до нормальных размеров, девочка чувствует себя неплохо. Исчезли и раковые клетки. То есть, как только Тане в Европе найдут донора, трансплантация состоится. Пересадка неродственного костного мозга реальна теперь и для двоих других наших очередников: 13-летнего Сережи Варыгина из Саратова и двухлетней Юли Урушевой из Санкт-Петербурга. У мальчика тот же диагноз, что и у Тани, Юля больна анемией Блекфана-Дайемонда - тоже злокачественная болезнь крови. Но им здорово повезло: ваших пожертвований (1524 200 руб.) хватит на поиск доноров для обоих, а Сереже - еще и на противогрибковый кансидас.


26.05.2006
ЛУЧШИЙ ПОДАРОК ДЛЯ ДЕВОЧКИ
Тане Безъязыковой нужен костный мозг

Девочке пятнадцать месяцев. Восемь из них девочка лежит в больнице. У нее лейкоз. Два курса химиотерапии не помогли, и нужна теперь пересадка костного мозга. Старшая сестренка не подошла Танечке в доноры, и нужно теперь искать неродственного донора за границей за 15 тысяч евро. Папа у Танечки безработный токарь, мама -- студентка. Живут в поселке Тальники Иркутской области. Девяносто верст по тайге до ближайшего города.

Мы играем вот в какую игру. У Танечки есть пластмассовая собака. Такая разборная собака, что можно отцепить нос, уши, лапы, хвост. И само собачье тело можно разобрать на несколько частей. Я сижу на полу в палате онкогематологического отделения Российской детской клинической больницы, а Тенечка сидит передо мной на кровати, и мы играем.

Под ключицей у Танечки стоит катетер, соединенный длинной пластиковой трубкой с капельницей. Когда девочка поднимается и пытается подойти к окну, мама ловит ее и говорит:

-- Стой! Поводок короткий!

От того, что поводок короткий, девочке можно играть, только сидя на кровати, а я должен сидеть на полу напротив. И мы играем.

Танечкина мама, улыбчивая двадцатипятилетняя женщина по имени Валентина, рассказывает тем временем, что ездила сдавать сессию в Улан-Удэ. И оттуда однажды позвонила мужу, а муж сказал, что Танечка играла на полу, упала и слегка ударилась затылком. Получилась шишка на затылке. Шишка на врачебном языке называется гематома, и пришлось носить девочку в травмпункт, чтобы вскрыть гематому. Валентина говорит, что вернулась через несколько дней и увидела эту гематому. Она была в полголовы.

Валентина рассказывает, а мы с Танечкой играем. Девочке не нравится собирать собаку, и разбирать собаку тоже не нравится. Ей нравится дарить мне куски пластмассовой собаки. Девочка протягивает мне собачий нос и говорит:

-- На! – и улыбается, когда я принимаю подарок.

А Валентина рассказывает тем временем, как девочка ее вся покрывалась синяками с ног до головы от малейшего прикосновения. Как у девочки была температура 41,6. Как девочка лежала в реанимации, и маму в реанимацию не пускали. Как в Иркутске им поставили диагноз иммунодефицит и велели лететь в Москву, а билет стоит десять тысяч рублей.

Пока Валентина рассказывает, Танечка дарит мне собачий хвост, собачьи лапы, собачьи уши, и всякий раз радуется, что я с благодарностью принимаю подарки. Девочка передарила мне уже целую собаку по кускам, пока ее мама рассказывает, как ни одна государственная собака не дала им десять тысяч рублей на самолет до Москвы.

В Москве им поставили диагноз рак крови.

-- Я до сих пор не верю, -- говорит Валентина. – До сих пор такое, знаете, состояние шока и неверия.

Я слушаю и потихоньку подсовываю Танечке подаренную собаку обратно. Чтобы девочка снова могла дарить мне собаку по кускам, раз уж ей так нравится всем все дарить. Раз уж у нее нет ничего, кроме пластмассовой собаки.

-- Мы молодая семья, -- говорит Валентина. – Нам нечего продать. У нас нет ни дома, ни машины. А поиск донора стоит 15 тысяч евро, лекарство АТГ стоит четыре тысячи, лекарство кансидас стоит 12 500. Доктор говорит, что обязательно нужна трансплантация.

Я сижу на полу перед Танечкой и по четвертому разу получаю в подарок одну и ту же собаку. Полчаса назад доктор в ординаторской рассказывал мне, что если после двух курсов интенсивной химиотерапии в костном мозге остаются еще раковые клетки, значит, уже точно на миллион процентов химией ребенка не вылечишь. Доктор рассказывал, что действительно нужна трансплантация, но принять решение о неродственной трансплантации очень трудно – шансов пятьдесят на пятьдесят. Тридцать процентов детей после неродственной трансплантации умирают по разным причинам в течение первого года после операции. Еще у двадцати процентов детей лейкоз рецидивирует, возвращается.

Я поправляю смешной маленький белый носок, сползший с Танечкиной ноги, и думаю: «Господи! Посмотри на нее!»

А девочка тыкает меня в ладонь и говорит:

-- На!

И сует мне в подарок желтый пластмассовый собачий нос.

Валерий Панюшкин


Для спасения Тани Безъязыковой
не хватает еще 755 134 руб.

Вот что рассказывает заведующий отделением Российской детской клинической больницы (РДКБ) Михаил Масчан: «Таня у нас уже четыре месяца. У нее острый миелобластный лейкоз, причем недифференцированный вариант. Без трансплантации костного мозга она обречена. А вот с трансплантацией у нее хорошие шансы полностью вылечиться и вырасти полноценным человеком».

В РДКБ с 90-х годов делают такие пересадки костного мозга, в последние три года до 45 операций в год. По здешней статистике хорошие шансы - это когда 50 на 50.

Сама процедура для семьи Безъязыковых ничего не стоит, для российских граждан она бесплатна. А вот затраты на поиск, забор и доставку неродственного костного мозга госбюджет не оплачивает. Тане срочно требуется как раз неродственный донор, потому что никто из родных ей не подошел. Донора традиционно ищут в европейском банке, в Германии, поиск, забор и доставка обойдутся в 15 тыс. евро. Кроме этого, для трансплантации также потребуются реактивы и расходные материалы на 208 тыс. руб. и 20 ампул противогрибкового препарата кансидас на общую сумму 337 345 руб.

Таким образом, чтобы спасти Таню, необходимы 1065 491 руб. Как обычно наш постоянный партнер компания «Ингосстрах» внесет $11500. То есть не хватает еще 755 134 руб. Пусть вас не смущает эта сумма. Безъязыковы, врачи РДКБ и фонд с благодарностью примут помощь любого размера. Мы открыли Таниной маме Валентине Безъязыковой счет в Сбербанке. Эти реквизиты, а также реквизиты для желающих отправить помощь напрямую в Германию или российским поставщикам можно получить в фонде.

Экспертная группа Российского фонда помощи