3.10.2008
НАРИСУЕМ – БУДЕМ ЖИТЬ
Пятилетнему Артуру нужна пересадка костного мозга и лекарства

Через несколько дней Артуру Риде в петербургском Институте детской гематологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой сделают трансплантацию стволовых клеток, взятых у его мамы. После пересадки обязательно нужны лекарства, чтобы уберечь мальчика от неизбежных осложнений. Эти лекарства стоят полмиллиона рублей, родителям Артура они не по карману. А без них никак.

У него такое имя, что поневоле задаешься вопросом: как же его зовут родные? Ведь у маленьких и имена уменьшительные, да еще и со всякими ласковыми окончаниями. Федор – Феденька, Екатерина – Катюша. А тут Артур.

Я хотел спросить у самого мальчика, но не смог.

А вы представьте: вхожу в палату, подхожу к кровати и вижу человека с взрослым внимательным взглядом, хотя и маленького. В ногах у него поверх одеяла – ноутбук. Мальчик на нем не мультик смотрит и не в игру играет. Мальчик на компьютере рисует дом. Причем я, например, так не умею.

– Артур, – спрашиваю, на ходу меняя заготовленный вопрос, – как себя чувствуешь?

Он слегка пожимает плечами, смотрит на экран и молчит. Как, мол, себя можно чувствовать во время химиотерапии?

– Так, – констатирую, – на глупые вопросы ты не отвечаешь.

На лице Артура чуть заметная улыбка. С юмором у него все в порядке.

Артур рисует дом. Рисует, как строят, добавляя и добавляя детали. Мы с его мамой Ольгой выходим в коридор.

– Он у нас себе на уме, – говорит Ольга. – И старший, Максим, в его возрасте таким же был.

Старший брат Артура Максим в пять лет пошел в школу, в пятнадцать поступил в Челябинскую медицинскую академию (они живут в городе Коркино, это рядом с Челябинском), сейчас ему 17, он уже на втором курсе.

– Артур такой же способный, – говорит Ольга, – только вот в четыре года заболел и мы его ничему не учили. Так он сам выучился читать и писать, правда, пишет только на компьютере. Теперь вот очень любит здания рисовать. Обычные игрушки у него есть, но они ему неинтересны.

Признаки болезни заметили, когда Артур начал уставать. Идут куда-нибудь, а он просит: давайте отдохнем, ноги болят.

– Мы поехали в горбольницу, – вспоминает Ольга, – там ничего не нашли. А уж в Челябинске у нас нашли сразу 96 процентов поражения костного мозга! Острый лимфобластный лейкоз, рак крови. Мы после химии чуть не умерли, но все-таки вышли в ремиссию. А когда через год в крови Артура обнаружились раковые клетки, местные врачи сказали: езжайте домой умирать.

– Прямо так?!

– Да, через месяц, сказали, все кончится.

Через стеклянную дверь мы видим Артура. Он сосредоточенно орудует «мышкой», достраивая на мониторе свой дом. Изредка он взглядывает на нас, убеждаясь, что мама рядом.

– Мы три раза уже умирали, – говорит мне Ольга, – но, как видите, живы. И будем жить.

Сергей, отец Артура, резчик по дереву. Работает где придется, лишь бы платили. Ольга работала в детском доме, но с болезнью Артура пришлось уволиться. Люди неизбалованные, Ольга и Сергей прежде зарабатывали неплохо. Два года назад они взяли ипотечный кредит, купили двухкомнатную квартиру. Сейчас им нечем расплачиваться.

– Артур всего не знает,– говорит Ольга, – и не надо. А иногда так посмотрит – будто все понимает.

Я захожу к Артуру попрощаться, он смотрит на меня – взрослый, умный, мужественный человек. Просто еще маленький. А дом почти дорисован, в нем, кажется, можно жить.

Виктор КОСТЮКОВСКИЙ,
специально для Российского фонда помощи.


ДЛЯ СПАСЕНИЯ АРТУРА РИДЕ
НЕОБХОДИМЫ 534 ТЫС. РУБ.

Рассказывает заведующая отделением Института гематологии и трансплантологии им. Р.М. Горбачевой Наталья Станчева (Санкт-Петербург):

– К сожалению, у Артура на фоне поддерживающей терапии развился ранний рецидив. В таком случае обычно прогноз неблагоприятный, если не делать трансплантацию костного мозга. Это единственный метод лечения. У нас мальчику провели противорецидивную химиотерапию. Мы получили положительную динамику, печень и селезенка уменьшились и близки к норме. И все-таки у Артура 17 процентов бластных клеток вместо пяти по норме. Времени на поиск неродственного донора уже нет. И продолжать химиотерапию тоже расчета нет. Поэтому на днях мы проведем гаплотрансплантацию костного мозга от мамы Артура. Затем обязательны очень сильные и, к несчастью, очень дорогие препараты для защиты мальчика от осложнений. Иммунитет после химии у ребенка сильно ослаблен и нужен кансидас – противогрибковый препарат. Он в буквальном смысле спасителен для таких детей, как Артур.

Дорогие друзья! Артуру срочно необходимы 30 флаконов кансидаса, они обойдутся в 534 тыс. руб. Ваши пожертвования можно перечислить на сберкнижку мамы мальчика Ольги Васильевны Риде в одно из московских отделений Сбербанка или напрямую в аптеку. Необходимые реквизиты есть в фонде. Возможны и электронные платежи с пластиковых карт или электронной наличностью , в том числе и из-за рубежа.
Любые взносы будут с благодарностью приняты.
Экспертная группа Российского фонда помощи.