Жизнь. Продолжение следует

Каждый удар

Порок сердца – еще не порог мечты

Рубрику ведет Сергей Мостовщиков



Полчаса длилась операция на сердце Милы Дымочки. За тридцать минут врачи устранили порок: закрыли отверстие в межпредсердной перегородке особым устройством – окклюдером, теперь прореха сама зарастет, девочка поправится. Всего половина часа, но как время состоит из секунд, каждый удар сердца вмещает в себя все случайные встречи, любовь, надежды, планы на будущее, печальные известия, безвыходное положение, поиски спасения, помощь близких и незнакомых людей, избавление от пережитого, новые надежды, смелые мечты. Была бы власть над банальностью, можно было бы сказать: в одном ударе детского сердца – вся жизнь взрослого мира вокруг. Но жизнь небанальна, потому что не закончена. Сердце бьется, время идет своим чередом. Об этом мы разговариваем с родителями Милы Андреем и Юлией.

Андрей Дымочка:

«Я в Сургуте с восьмидесятого года, а так родился на Украине, в Ивано-Франковске. Как это было у многих, семья моя приехала сюда, как говорится, за длинным рублем. В свое время северяне отличались от остальной части Советского Союза. Считалось, что здесь можно за пару лет хорошо заработать и уехать потом жить по-человечески. Через пару лет, как правило, покупали себе автомобиль. Выяснялось, что нужно приобрести еще что-то, потом еще что-то, еще и еще. Потом появлялись дети, а кто-то приехал уже с детьми. Ну и куда деваться? Пускали тут корни. И у меня так же получилось. Остался.

В Сургуте есть свои неоспоримые плюсы. Мы достаточно обеспеченный регион в плане житья-бытья. Чувствуешь себя здесь более уверенно, чем где-нибудь в средней полосе России. Но есть и неоспоримый минус – погода. Весны тут нет, лето короткое, дождливое. Очень суровые зимы. Несмотря на это, люди тут живут, конечно. Живут счастливо, с какими-то грезами, наверное, о том, что когда-нибудь, на старости лет, окажутся где-нибудь в более теплых краях. А жизнь устраивает все это по-своему.

Семь лет назад я работал тут в компании “Евросеть” управляющим, а супруга – моим подчиненным. И вот служебный роман. Мы сразу решили, что все это только ради семьи. Я немножко постарше, поэтому цель была одна – семья и дети. И вот сначала родился Никита, а через два года Мила».

Юлия Дымочка:

«То, что у Милы порок сердца, нам сказали уже в роддоме. Но проблема в том, что там стоял старый ультразвуковой аппарат. Видимо, у него была большая погрешность. Потому что все меня утешали. И я успокоилась – ничего страшного, почти норма. Вот есть отверстие в межпредсердной перегородке. Зарастет, не переживайте, живите спокойно. Но все-таки мы ее показали в Сургуте ведущему педиатру. Он забил тревогу. Услышал какие-то шумы в сердце и отправил нас в окружной кардиологический центр. Там подтвердили, что дефект существенный – отверстие в перегородке было размером в сантиметр, а ребенку не исполнилось еще и года. Сказали, что ничего утешительного, предстоит оперироваться. Надо только подождать правильного возраста.

Росла дочка сначала нормально, развивалась, набирала вес. А в два года начала очень часто болеть. Кардиолог сказал: все. Это дает себя знать порок сердца – организм не справляется, не хватает кислорода в крови, нужно закрывать отверстие. Если этого не сделать, доживет она только лет до двадцати-тридцати. А после трех лет начнутся необратимые процессы – ткани сердца будут расти неравномерно из-за разной нагрузки. Нужно дать возможность сердцу поработать правильно. Но вот проблема: местные врачи сказали, что в нашем случае возможна только операция на открытом сердце, то есть раскрыли бы девочке грудную клетку. Почему так? Дело в том, что у нее еще и левосторонняя добавочная полая вена, это редкая особенность. И нам сказали: нет. В вашем случае эндоваскулярная операция, то есть операция через прокол, в Сургуте невозможна. Хотите – ищите деньги и поезжайте в клинику в Берлин. Есть еще похожие кардиоцентры в Перми или Томске.

В Берлине нам сказали, что операция через прокол возможна, но выставили цену только за операцию, без анализов и обследования, в семь тысяч евро. Муж в это время как раз потерял работу, я была в декрете. Мы обратились за помощью в Русфонд».

Андрей Дымочка:

«Мы не могли себе представить, как быстро решится наш вопрос и решится ли вообще. Мы просто надеялись. Супруга у меня – верующий человек, она молилась. Я хоть и атеист, но в душе, как и все, верю в Бога. Как я только не обращался к нему. Знаете, вот видишь иногда четыре одинаковых цифры на телефоне, загадываешь желание. И я постоянно загадывал желание, чтобы у меня выздоровела дочь. Я думал только об этом в любую свободную минуту».

Юлия Дымочка:

«Пока мы были в смятении, я отправила результаты наших анализов в Томск. Мне ответили: можем принять решение только после осмотра на месте. Не знаю, как-то эта клиника вызвала мое доверие. Неожиданно быстро решился вопрос с деньгами на операцию, которые собрал Русфонд. И мы поехали. Удивительно, но, несмотря на тяжелую ситуацию, я сохранила об этой поездке и о клинике только положительные эмоции. Очень доброжелательные и медсестры, и профессора. Нас полностью проверили и буквально на третий день прооперировали. Поставили в отверстие такую металлическую сеточку, на нее с годами нарастет ткань. Проводят такую операцию максимум полчаса. То есть через полчаса мне принесли мою девочку, а у нее уже нет порока сердца, кровь циркулирует нормально. Все. Надо улыбаться по этому поводу. А я до сих пор, когда вспоминаю, плачу».

Андрей Дымочка:

«Супруга моя слез пролила много, так что мне показывать свой срыв было нельзя. Я надеялся на лучшее и старался это передать моей семье. Теперь все дети здоровы, надо им как следует заниматься учебой, делать в жизни правильные шаги. А мы постараемся заработать денег, чтобы как-нибудь в будущем осуществить мечту, которая не всем тут дается – перебраться в теплые края».

Фото Сергея Мостовщикова