Жизнь. Продолжение следует

Неслучайность

Мир все слышит, даже при глухоте

Рубрику ведет Сергей Мостовщиков
 

Жизнь все превращает в случайности, так она кажется важным откровением или, наоборот, сплошной какой-то ошибкой. Все эти встречи, чувства, беды, избавления – что они такое, как не череда неожиданных событий, соединенных безо всякой логики только лишь силой обстоятельств. Допустим, свадьба, ребенок, развод, случайное знакомство, еще свадьба, еще двое детей, несерьезная болезнь сына. И вдруг – сахарный диабет и почти полная глухота.

Предыдущего мира больше нет – по какой-то страшной случайности исчезли все его границы, привычки, заботы, деньги, планы и мысли, полные надежд. Картина мучительно меняется, и когда вдруг проступают ее незнакомые прежде черты, это опять все те же случайности. Неожиданно находятся другие деньги, появляются новые границы, привычки и мысли, полные надежд.

Как все это понимать? Ошибка? Откровение? Судьба? Просто жизнь, какой мы никогда ее не знаем, но какой она всегда только и бывает сама по себе?

Мы говорим об этом в поселке Горбунки под Петербургом с Александром и Людмилой, родителями четырехлетнего Артема Шохина.

Людмила:

«Как-то случайно все получилось, даже познакомились случайно, в интернете. У Сашки была на сайте знакомств страничка, он тогда разводился, друзья сделали ему подарок – разместили его фотографию. А я тундра вообще, меня один знакомый попросил написать письмо, но чтобы это сделать, сказал зарегистрироваться на этом сайте. Оказалось, сайт знакомств. И вот мне все стали писать. И Сашка тоже написал. Мы немного пообщались и сразу об этом забыли. А потом, спустя какое-то время, поехала я кататься на лыжах и сломала там ногу. Делать было нечего, я всем написала про перелом, а Сашка меня очень вдруг начал поддерживать. Когда вернулась, стала к нему на свидания сначала на костылях ходить, потом просто в гипсе. Все получалось само собой, случайно. Видимо, судьба.

Родилась у нас сначала дочь Софья, а потом Тема. У меня от первого брака еще сын есть, ему 23 года, а его ребенку уже два. Так что мы с Сашкой, получается, дед и бабка. Но новый опыт приходится получать, как молодым. Было лето, очень жаркий месяц, Тема вдруг стал много пить. Ну, мы неграмотные, не поняли, что происходит. Решили, ребенок пьет потому, что жарко. Ему было тогда два с половиной года, он ночью спал еще в памперсах. И вдруг я понимаю, что трех памперсов не хватает на ночь. Он начал худеть, при этом много кушать. За Софьей доедал кашу, мы были в шоке. У Сашки мама врач, она сказала, что Сашка тоже так рос, скачками. То пополнеет, то похудеет, детям это свойственно. А через пару недель были на шашлыках, и вдруг детям стало плохо, заболели животы. К утру, вроде, все прошло, но Тема стал какой-то вяленький. День, второй, третий. Поехали на всякий случай в больницу. Взяли у нас анализ сразу на все, мы вернулись, попросили подняться в лабораторию и пересдать. Я сразу поняла, что что-то не то. И вот сказали, что сахар у него выше нормы почти в пять раз».

Александр:

«Сразу забрали ребенка и на "скорой" повезли в реанимацию. Мы не то что испугались, мы вообще не знали, что делать. Сутки его врачи откачивали. Организм уже запустил процесс самоуничтожения, начался кетоацидоз (острое осложнение, развивается из-за недостатка инсулина. – Русфонд). Но он выкарабкался, отлежался в реанимации. А я первые полгода вообще не мог осознать, что случилось. Это свойственно мужчинам. Например, когда рождается ребенок, мужчина сразу это не осознает, не понимает, что это именно его ребенок. А тут ситуация слишком тяжелая. Я долго не мог почувствовать, что такое вообще сахарный диабет. Хотя теперь и привык, до сих пор просто поражаюсь, как сильно влияет эта болезнь на все, что происходит. Мы едим одни и те же продукты, в одно и то же время, а сахар постоянно скачет, он разный, не можем подобрать правильную дозу инсулина. Двенадцать раз в день проверяем сахар, каждые два часа. Ночью встаем по три-четыре раза. Мне пришлось уйти с работы, потому что надо ребенком заниматься, возить его к врачам и на занятия на машине, со всеми продуктами, лекарствами, вещами. Знакомые предложили новую работу на хороших условиях, так я туда за две недели добрался всего два раза, сказал: ребята, я вас подведу, нельзя на меня сейчас рассчитывать».

Людмила:

«Начались еще проблемы со слухом. Тема у нас в год говорил свои десять слов. Я помню, мы смотрели с ним в окно, вороны летали, он говорил “кар-кар”. Врачи, конечно, считают, что родители всегда слышат только то, что им хочется. Но я им отвечаю: “кар-кар” ни с чем не перепутаешь, был у него слух. А потом вдруг начали исчезать слова, он перестал говорить. Ходили с ним к неврологам, они нас успокоили, сказали, что это обычная задержка речи, прописали стимуляторы. В конце концов решили проверить слух, чтобы разобраться и понять, что у нас не в порядке. Оказалось, у него практически полная потеря слуха, тугоухость четвертой степени».

Александр:

«Мне кажется, когда происходит что-то вот такое серьезное, в какой-то момент тебе кажется, что ты остался один, никому не нужен, никто не может и не хочет ничего тебе объяснять. Куда идти? Что делать? В голове начинается бардак, напрасно тратятся безумные нервы, деньги и главное – время. Вот Теме сейчас четыре, а врачи говорят, что до пяти лет закладывается речь, надо все делать срочно и правильно. А как?»

Людмила:

«Когда понадобилось купить ребенку инсулиновую помпу, мы узнали про Русфонд. Там нам помогли. Собрали деньги. Поэтому за помощью в приобретении слуховых аппаратов высокомощных, которые были нужны, мы уже знали, куда обращаться, мы были не одни. И теперь ситуация изменилась. Ходим на занятия в логопедический центр Олеси Жуковой, буквально за полтора месяца ребенок стал нас понимать. Скажешь, он пойдет и возьмет, что нужно, и сделает все так, как надо. Даже не нам, а ему стало с нами легче, он уже может объяснить, что хочет. С сестрой-то они давно нашли общий язык, придумали какие-то жесты. А теперь он говорит: “Не дам!” или “мое!”. Вот такие первые слова. Собственник. Ни с кем не собирается делиться. Но знаете, то, что он может это хотя бы сказать, произошло потому, что кто-то с ним все-таки поделился. Такая вот закономерность. Или случайность? Или просто жизнь?»

Фото Сергея Мостовщикова