Жизнь. Продолжение следует

Сила возвращения

Магия – это фокус, чудо – это жизнь

Рубрику ведет Сергей Мостовщиков



Павел Ежов родился мертвым человеком. Был он весь черный от удушья, без признаков жизни. Казалось, никто из присутствовавших особенно по этому поводу не расстроился, Павлу тут явно были не рады. Обращались с ним как попало, левую руку вообще сломали. В сущности, чуть не оторвали – сильно повредили нервы. Даже когда новый человек решил все-таки тут остаться, неожиданно задышал, жизнь вошла в него со всей своей немыслимой, радостной обреченностью, ничего хорошего никто в этом не нашел. Матери потом сказали, что сын так и останется инвалидом, рука у него никогда не будет двигаться, отсохнет за ненадобностью. Поэтому теперь, когда годовалый Пал Палыч в рубахе и портках ходит по квартире, как председатель колхоза по грядкам, обеими руками тащит в рот всякую дрянь, колотит кулачищами по столу с настырной, неостановимой силой необузданного младенца, хочется смотреть на него с удивлением и спрашивать себя: что это за сила, способная вернуть жизнь и излечить того, кто уже умер? Об этом мы и разговариваем с матерью Пал Палыча Татьяной Ежовой:

«Я обычный человек из обычной семьи. Родилась в деревне в Новосибирской области. Мама была завхозом в школе, папа там учителем, преподавал труды. Учил мальчишек на тракторе, на права, ну и так далее. А я училась в Новосибирске, окончила здесь СибАГС – Сибирскую академию госслужбы, стала муниципальным служащим. Была сначала в поселке замглавы администрации шесть лет, а потом переехала к мужу в Новосибирск, стала работать в государственной жилищной инспекции, главным инспектором по Новосибирской области.

Но не все было так просто. Я эту работу два года не могла найти. Тут, видите ли, были причины, можно сказать, сказочного характера. Дело в том, что у нас трое детей. И второй ребенок тоже инвалид. Старшая – Полина, с ней все в порядке, красавица, пианистка, все дела, а Маша родилась с хромосомными нарушениями. У здорового человека 46 хромосом. Синдром Дауна – 47 хромосом, а у нас 45 хромосом. Выживают с таким диагнозом только девочки, но все органы внутренние у них недоразвиты, эндокринная система, все такое, а у нас была еще расщелина мягкого нёба. И вот, знаете, я два года не могла найти работу, занималась только Машей. И когда ей сделали пластическую операцию последнюю, когда она стала такой куколкой прямо, я сижу и молюсь, говорю: Господи, ну вот все я вроде бы сделала, ну дай ты мне работу. Время было восемь часов вечера. Пошла я за хлебом – звонок по телефону, звонят из Дзержинского района. Говорят: приезжайте на собеседование. И на следующий день у меня была работа. Там поработала и перешла потом в областную инспекцию.

Так мы и жили. У нас были две девчонки, а я всю жизнь мечтала, всегда хотела мальчишку. Ну и стала заговаривать об этом, говорю: я вообще взяла бы из детдома. А что? Они все такие славные. Я вот когда работала замглавы администрации в поселке, в нашем ведении были опека и попечительство. И ездили, забирали всех этих детишек из неблагополучных семей. А у меня тогда был пробел с мужчинами. С первым мужем я развелась, семью не получалось у меня создать долго очень, не складывались отношения с противоположным полом. И вот забираем этих детишек, я думаю: усыновлю такого. Проплачу потом всю ночь, а наутро мне девчонки на работе говорят: да дура ты, родишь еще себе сколько хочешь!

И вот Павла встретила, все у нас получилось, семья, туда-сюда. И я говорю: давай возьмем из детдома мальчишку? Он говорит: тебе что, Маши не хватает? А мы много пережили с ней. Муж мой из-за этого пошел даже работать в такси, вот эти классические брюки офисные сменились трениками, туфли – кроссовками. Все это для того, чтобы был ненормированный рабочий день и чтобы Машу возить по специалистам, по институтам. А тут, когда все уже позади, он устраивается на работу инженером в Институт ядерной физики, меня повышают по службе. Зарплаты становятся побольше. Дачу купили, машину поменяли. Все хорошо. Я говорю: ну давай третьего ребенка, а? Боялись мы, конечно. Вдруг все так же, как с Машей, получится. Знаете, поехали всей семьей отдыхать во Вьетнам, а приехали уже с беременностью, с Пашей.

Роды, конечно, были беспредельные. Это была такая ситуация, как будто я пришла на экзамен по сдаче родов, а врачи были приемной комиссией. Стояли просто и наблюдали. Паша родился вообще мертвым. Одна рука сломана была, шея свернута. Они понесли его реанимировать, черный он был весь, как пульт от телевизора. Включили они этот аппарат – сердце запускать. Раз, второй, вжик-вжик, и оно вдруг у него запустилось, пульс появился. Стал он жить. На третий день поставили ему диагноз – парез Дюшенна – Эрба, парализация левой руки.

Когда сказали, что рука не будет двигаться, я, конечно, была в сумасшествии. Ну что делать-то? Села в интернет, с новыми силами, нам не привыкать. Давай искать, смотреть, кто и где оперировался. Хотели в Германию, конечно, но там неподъемные суммы совершенно оказались, ценник невероятный. Пробовала собирать деньги сама, открыла страницу в интернете, но это, конечно, копейки. Так что я обратилась в Русфонд и нашла с его помощью хирурга, который оперирует таких детей в Ярославле. Мы отправили документы, нам почти мгновенно собрали деньги.

У кого-то в таких травмах бывает разрыв корешков нервов, которые идут от спины к руке. Но оказалось, у нас этого нет. Хирург просто убрал защемления нервов, которые образовались. И после операции начало становиться все лучше и лучше. Рука задвигалась. Он теперь даже ее поднимает вверх, но немного, пока забрасывает в сторону. Но с этим мы постепенно справимся. Будет Пал Палыч председателем колхоза, по крайней мере вид у него такой. Мордатый, галстук только осталось надеть. Я его хотела, конечно, назвать Серафимом. Но муж говорит: да ты что? Ты только представь, иду я такой с ним вместе в гараж, а все говорят: “Вон Пашка с Пал Палычем идет!” Да, это аргумент, конечно. Это не поддается критике никакой абсолютно.

Но я все равно сейчас пожалуюсь на мужиков: все эти проблемы в любом случае приходится женщинам разгребать, конечно. Мужики до конца не понимают, с чем они столкнулись, поэтому действовать в таких случаях приходится в основном матери. А папа утром садится за стол, ставит чашку с кофе, берет на руки ребенка, а он в кофе соску полоскает. А в других семьях бывает и не так: побросают мужики своих баб и уйдут куда-нибудь за смыслом жизни, искать какой-нибудь прозорливости. А женщины как растили, так и растят этих деток, да еще и новых берут из детдомов, спасают. Потому что смысл жизни в спасении. Себя. И тех, кто вокруг.

Чудеса надо смотреть не за тридевять земель, а вокруг себя. Они в простом, в обыденном, в повседневности. Я понимаю, что кому-то это кажется скучным – нам же надо магию, фейерверк. Но магия – это просто фокус. А чудо – это жизнь».

Фото Сергея Мостовщикова