«Просто вычеркнул нас из жизни»

Что думает мать особого ребенка

В рубрике «Отцы и дети» мы пишем о том, как складываются отношения в семьях, где есть тяжелобольные дети. Свою историю специальному корреспонденту Русфонда АРТЕМУ КОСТЮКОВСКОМУ рассказывает Наталья Ф. Она не скрывает: ее задели, а отчасти даже и рассердили исповеди отцов в предыдущих публикациях рубрики.

Я с самого начала читаю ваши истории. Мне кажется, рубрика должна называться «Эти ранимые мужчины». Или «Эти тонко чувствующие мужчины». Интервью с отцом, оставившим семью, меня просто возмутило. Этот мужчина очень подробно рассказывал обо всех своих переживаниях, о своей ненужности, о том, какой он бедный-несчастный, как ему было плохо, как он сразу постарел. И почти ни слова не сказал о своем ребенке. Второе интервью, с отцом, оставшимся в семье, не лучше. Тот же эгоизм. Ах, почувствовал себя ненужным. Хорошо, хоть одумался вовремя, спас семью.

Как у нас все произошло? Это была моя первая беременность. Я родила чуть ли не в лифте, намного раньше срока. В общем, довольно типичная история: преждевременные роды, родовая травма, ДЦП. Сначала несколько недель ребенок был в барокамере, потом несколько месяцев – в больнице.

Что со мной творилось все это время, рассказывать не хочется. А вот что было с мужем… Сначала он испугался. Сидел часами в интернете, все читал про ДЦП. Потом приходил на кухню мрачный. «Что ты там прочел?» – «Ничего». Потом у него бессонница началась. Я, дура, все жалела его, успокаивала. Думала, пройдет этот этап.

Потом он стал задерживаться допоздна на работе. А потом просто перестал приходить, ночевал у друзей. Спрашиваю: «Почему?» – «Мне нужно побыть одному». – «Так ты ведь с друзьями, не один!» Молчит.

У меня и в мыслях не было, что он может уйти, я даже не могла себе такого представить. Мне подруги раньше иногда говорили: какой он у тебя хороший, надежный, верный. Мне и самой так казалось. Я представляла себе, как мы будем растить нашего сына, вместе преодолевая все беды и препятствия. И, может быть, родим ему брата или сестру.

О том, что он уходит, муж сказал в день, когда сыну исполнилось четыре месяца. Ребенка еще даже не выписали из больницы. То есть, как вы понимаете, с настоящими трудностями муж даже и не успел столкнуться.

Это был жуткий день. Я рыдала, унижалась, обвиняла, угрожала. Умоляла его пойти к семейным психологам, хотя всегда психологов недолюбливала, считала, что нужно справляться самим. Но он твердил одно и то же: «Я принял решение, я принял решение, так будет лучше для всех».

Он ушел, а я долго еще не могла в это поверить. Звонила ему, посылала эсэмэски. То писала, что он никогда не увидит ни меня, ни своего ребенка, то – через пять минут – что он всегда может передумать и вернуться… Даже сейчас, спустя пять лет, тяжело об этом вспоминать.

Я только потом поняла, что произошло. Ведь муж не просто ушел – он за все время ничем нам не помог. И его родители тоже. Были в хороших отношениях, а тут как отрезало. Я не работала, круглосуточный уход за ребенком, жили на пособия, на мамину пенсию – она еще подрабатывала, делала уборку в квартирах. Узнали, что такое экономить на каждой копейке. А муж сказал, как будто величайшую милость нам оказывал: «Я не буду претендовать на вашу жилплощадь». Но это была моя квартира еще до брака! И еще сказал, что согласен платить алименты. Я ему ответила: «Попробуй не платить, ты у меня из судов не выберешься». Алименты платит, но сумма небольшая, зарплата у него, видимо, серая, зарабатывает он, судя по его телефону и машине, явно больше.

Я потом уже долго думала, обсуждала с подругами, со своими родителями, почему это произошло. Ведь был нормальный мужик вроде бы. Мне кажется, он просто сильно испугался. Хотя трусом не выглядел, пару раз дрался из-за меня. Но это какой-то другой страх. Я даже ловила себя на мысли, что жалко его. Еще можно было бы понять, если бы к другой ушел, если бы у него кто-то там появился. Так нет – он просто ушел, чтобы не иметь ничего общего со мной и с ребенком. Просто взял и вычеркнул нас из жизни.

Мне всего тридцать три года, я симпатичная молодая женщина. Но у меня после развода не было никаких отношений с мужчинами. Во-первых, подкосило это предательство. Во-вторых, просто не до этого, я все время с сыном. Надеюсь, будет в моей жизни и хорошее. Я общаюсь с родителями других детей с ДЦП – там почти всегда одни мамы. Но есть и несколько пар, которые не развелись. И я как-то поймала себя на том, что очень уважаю этих отцов. Они могут совершенно не мужественно выглядеть, но вот они – настоящие мужчины.

Все оказалось не так страшно, как казалось сначала. Медики говорят, что у сына хорошие перспективы: практически нет отставания в развитии, проблемы с речью незначительные. Считают, что он может даже пойти в обычную школу, где есть инклюзивное обучение. Но еще рано говорить об этом.

Меня когда-то давно, еще в студенчестве, бросил человек, которого я очень любила. Я страдала, но всегда понимала, что он имеет право, что это не предательство. А когда ты бросаешь жену с больным ребенком, это предательство. Дезертир, сбежавший с поля боя, может долго жалеть себя, найти тысячи причин, объясняя себе и окружающим, почему он это сделал. Но он все равно предатель. Он сбежал с войны. А больной ребенок – это та же война.

Я иногда вот о чем думаю. Живут себе люди, вроде бы любят друг друга, все у них хорошо, придешь к ним в гости – показывают фотографии из отпуска. Счастливые, обнимаются. Но я каждый раз ловлю себя на мысли: а что, если бы у них произошло то же, что у нас? Мне казалось, что у нас с мужем все хорошо. И если бы не беда с сыном, может, так бы и дальше было? Тоже вместе бы гуляли, читали, смотрели мультики, ездили на море. Но зачем-то дано было это испытание. Наверное, для того, чтобы я поняла истинную цену этому человеку. Ведь могло быть и гораздо хуже: когда мужчина предает после многих лет совместной жизни, когда ты уже намертво прикипела к нему. Так что мне, возможно, еще повезло.

Помочь детям

Как помочь