Яндекс.Метрика

Здравствуй, сколиоз

Как прибор новосибирского изобретателя выявил у корреспондента Русфонда все дефекты позвоночника

Изобретатель топографа Владимир Сарнадский смотрит спину корреспондента Русфонда Алексея Каменского. Спина нравится не очень
Следующая среда, 30 июня, – Международный день борьбы со сколиозом. Это болезнь распространенная и коварная. Небольшое искривление позвоночника есть у многих, но у некоторых оно вдруг нарастает, скручивает спину, выпирает горбом, сдавливает внутренние органы. Почему – до сих пор непонятно. Главный способ профилактики – заметить сколиоз вовремя. Но на глаз его не измеришь, а от массовых рентгеновских исследований вреда больше, чем пользы. Есть еще один вариант – и безвредный, и точный. Корреспондент Русфонда проверил его на себе.

– Снимайте рубашку, ботинки, – командует Владимир Сарнадский, невысокий мужчина слегка за 60 с бородкой. – Теперь приспустите брюки, чтобы было видно начало межъягодичной складки.

Мы в Новосибирске, в офисе компании МЕТОС. Офис – он же зона финишной сборки, он же склад готовой продукции. У окна пара человек сидят за компьютерами. В дальнем углу еще один – разбирает какие-то детали на столе. По стенам – стеллажи с комплектующими. Готовый аппарат для исследования спины выглядит дружелюбно: три ноги, длинная палка-шея, а на ней – широкая голова с глазами по краям. От нее тянется провод к компьютеру.

Сарнадский возится с площадкой размером с напольные весы – это вторая часть устройства.

– Так, проверить горизонталь, давно не проводили измерения, – бормочет он. – Все, можете подниматься.

Поворачиваюсь межъягодичной складкой к присутствующим, залезаю на площадку и упираюсь носом в экран – это третья часть устройства. Экран – и моя спина тоже – покрывается черными и белыми полосами, их излучает робот.

– Стойте как обычно, – говорит Сарнадский. И вдруг повышает тон: – Распрямитесь, подберите живот!

Оказывается, это он не стыдит меня за плохую осанку, а описывает следующую позу, которую надо принять. Исследование проводится в нескольких положениях. Третье и последнее: округляю спину и свожу вместе руки от локтей до кистей. Как боксер в глухой защите. Лопатки расходятся в стороны – это важно для исследования. Все: полосы гаснут, процедура окончена. Сарнадский подзывает меня к компьютеру. С моей спиной не очень хорошо.

Зебра для диагностики

Владимир Сарнадский и спинальный хирург Михаил Михайловский обследуют на топографе пациентку новосибирского НИИТО Дашу. Два года назад она упала и сильно повредила позвоночник
Робот на ножках называется «топограф оптический деформаций позвоночника» (ТОДП). Кандидат технических наук Владимир Сарнадский работает над ним больше 30 лет, фирму МЕТОС («Медицинские топографические системы») он создал в 1997 году, и занималась она всегда и исключительно топографами. Нынешнее их поколение – уже третье.

Подозреваю, что про ТОДП Сарнадский думает более-менее всегда. И всегда готов делиться этими мыслями. Когда за неделю до приезда я позвонил просто договориться о встрече, разговор совершенно незаметно перерос в часовую лекцию. Так что я уже кое-что понимаю. Основа системы новосибирского изобретателя – та самая черно-белая зебра. Это не рентген, самый обычный свет.

Один из глаз робота, проектор, рисует на теле исследуемого параллельные полосы. Секрет в том, что на неровной поверхности спины полосы искривляются. Чем больше выступы и впадины, тем сильнее искривление. Второй глаз – камера. Она считывает картинку, а компьютер по этим искажениям строит трехмерный рельеф спины, сравнивает правую и левую стороны (межъягодичная складка служит точкой отсчета и задает ось симметрии), определяет расположение позвоночника, углы его наклона и поворота в трех плоскостях.

Подтягиваю штаны и подхожу. На компьютерном экране пустая оболочка – поверхность моей спины. Ее можно подцепить мышкой и покрутить в разные стороны. А рядом – цифры. Их очень много. Сарнадский объясняет мне главные.
Владимир Сарнадский
Когда я пытаюсь встать прямо, я заваливаюсь вперед на 3,5 градуса – это умеренное нарушение. Линия лопаток у меня наклонена влево, таз вправо – умеренное нарушение. А еще я всегда скручен: плечи повернуты относительно таза влево на 3 градуса – граница нормы и нарушения. Пожалуй, это немножко похоже на прием у остеопата, который тебе рассказывает о разной длине ног и кривизне таза, – но ведь здесь все в цифрах, объективно и доказательно.

Все живые существа асимметричны, утешает Сарнадский. Но что у меня действительно нехорошо, так это сколиоз. Тот самый, про который я поехал писать в качестве стороннего наблюдателя, сочувствующего. А он у меня – умеренно выраженный. О степени нарушений говорит цвет цифр, но я еще и дальтоник, поэтому просто слушаю Сарнадского. Мой сколиоз S-образный: 12-градусная левосторонняя дуга в пояснице и 15-градусная правосторонняя – на уровне груди. Почему-то почти всегда направление изгибов именно такое – еще одна из загадок этой болезни.

Внутри больше, чем снаружи

Результаты исследования на оптическом топографе – это несколько страниц с цифрами и графиками
То, что все мы немного кривые, утешает, но и настораживает: как среди всеобщей асимметрии выделить тех, кого надо лечить?

Считается, что изгиб до 9 градусов – это как бы норма, от 9 до 15 – группа риска, а больше 15 градусов – надо что-то делать, чтобы не стало хуже. Мне-то, хоть я теперь и понимаю, отчего болит спина, ничего особо не грозит: позвоночник искривляется в период быстрого роста – в 5–7 лет и в 11–14 (правда, иногда еще и в старости).

У 1% перешагнувших порог в 15 градусов доходит до того, что уже не обойтись без операции. Угол искривления может превышать 90 градусов. Обычно люди недооценивают ужас ситуации. Мы видим на спине линию позвонков – она при сколиозе кривая, но не так чтобы очень. На самом деле это не сами позвонки, а выросты сзади них, остистые отростки. Тела позвонков сильно разворачиваются относительно этой линии: кривизна внутри гораздо больше той, что мы видим. Рентген это показывает.

В Новосибирском научно-исследовательском институте травматологии и ортопедии имени Я.Л. Цивьяна (НИИТО) я видел, как делали операцию по установке специальной металлической конструкции на позвоночник девочке с 102-градусным искривлением. Все прошло удачно, после операции она сразу стала на 5 сантиметров выше. Если бы все сделали раньше, результат был бы существенно лучше. Но сколиоз плохо предсказуем. У большинства – как у меня – он сам по себе останавливается и не прогрессирует. Кому-то поможет лечебная гимнастика, кому-то – корсет, а кому-то – только операция.

Остается внимательно следить за группой риска. Есть так называемый тест Адамса: врач оценивает несимметричность пациента, когда тот стоит прямо и когда наклонился вперед. Но это субъективный метод. Рентген точен и объективен, но его пришлось бы делать слишком многим и слишком часто: начальная степень сколиоза есть почти у трети детей. Проблема налицо.

Сколиоз и случай

Оптический топограф третьего поколения
Владимир Сарнадский осанки помнит лучше, чем лица.

– Вы наверняка смотрели чемпионат мира, – говорит он. – Обратили внимание, какой у негритянских футболистов поясничный лордоз?

Лордоз – изгиб позвоночника дугой вперед.

Но по образованию Сарнадский не врач, с медициной его связала череда случайностей. После Новосибирского электротехнического института работал в одном из НИИ и одновременно писал диссертацию. Диссертация хранится в кабинете Сарнадского – под него отведен угол офиса. Она очень толстая – говорили, тянет на докторскую, – и с нее-то все и началось. Посвящена она была как раз таки автоматическому определению рельефа поверхности по искривлению световых полос. Это можно было использовать в промышленности для проверки геометрии каких-то изделий. Но наступили 1990-е, платить зарплату в НИИ перестали, и Сарнадский стал думать, как еще применить изобретение. Перечитал гору литературы – и увлекся сколиозом.

На самом деле измерить сколиоз люди пытались давно. Еще в 1885 году в Швейцарии придумали контактный сколиозометр. Врач водил щупом по изучаемой спине, а хитрая система рычагов создавала картинку на планшетах с листами бумаги – вид сзади, сбоку, сверху.
Механический сколиозометр конца XIX века, Швейцария. Иллюстрация: wikipedia.org
Появление рентгена затормозило такие разработки, но, когда стали понятны побочные эффекты облучения, поиски безвредного метода диагностики возобновились. Были опыты в Японии, в России, «но те методы предполагали ручную обработку изображения, а у меня все автоматизировано», объясняет Сарнадский. Через несколько случайных знакомств его свели с тогдашним директором Новосибирского НИИТО, и тот пригласил его совершенствовать метод в стенах учреждения. Тут в 1990-х и появился ТОДП, и с его помощью в дальнейшем получили удивительные результаты скрининга новосибирских школьников.

Мечта о скрининге

Владимир Сарнадский и Михаил Михайловский (справа)
И вот мы сидим в фойе НИИТО с известным спинальным хирургом Михаилом Михайловским и ждем Сарнадского – они с Михайловским знакомы с 1990-х. Изобретатель задержался в офисе и опоздал, но, как бывает у очень увлеченных людей, нисколько от этого не смущается – просто не замечает. В руках у него толстая пачка документов.

– Вот смотри, обращение, – сразу подходит он к Михайловскому. – Мы предлагаем проводить скрининг по возрастам – семь лет, девять…

– Это я понял, – прерывает Михайловский, – и что?

– Дальше пояснительная записка. С осмотрами у нас все плохо… Ссылка на нашу с тобой статью по результатам скрининга… И здесь я предлагаю написать так: скрининг проводится по решениям субъектов здравоохранения…

– Володя, что ты хотел бы получить конкретно от меня?

– Поддержку.

– Я тебя поддерживаю.

– Нет, смотри: я хочу получить поддержку Ассоциации хирургов-вертебрологов. Ассоциация пошлет от своего имени письмо…

– У нас в Новосибирске скрининг детей проходил с 2010 по 2017 год, – обращается уже ко мне Сарнадский. – С помощью двух аппаратов ежедневно проверяли до 600 детей, получалось более 45 тысяч в год. Но потом отменили приказ, который такое обследование допускал.

Поскольку определять угол стало просто, в Новосибирске ввели свою классификацию. Начальное искривление – 5–7 градусов, таких детей почти треть. Следующая ступень – 7–9 градусов, это каждый десятый ребенок. С 9–15 градусами – каждый двадцатый, и тут уже нужен ежегодный мониторинг.

– Со сколиозом в стране полная неразбериха, – говорит Сарнадский. – В Самаре его в 2014 году нашли у 7,5% детей, а в Тыве – у 0,2%. Это 34-кратная разница.

Или еще пример. Недавно в Крыму обследовали 2500 детей. У 24 из них был сколиоз больше 15 градусов. Сарнадскому удалось собрать данные опроса семей 12 из них: только у одной девочки проблемы с позвоночником впервые заметил врач на диспансеризации. У всех остальных – родители.

Сергей Колесов, заведующий отделением московского НМИЦ травматологии и ортопедии, где прибор был на апробации, сказал Русфонду, что ТОДП хорошо подходит для скрининга. Но не только. Топография, говорит Михайловский, позволяет объективировать результат работы спинального хирурга.

Сравнить в цифрах, что было и что стало сразу после операции, через год, два: «Сколиоз – многоплановая болезнь, она захватывает все тело, и исследование позволяет получить сразу много данных об этом. Проблема в том, что еще один прибор в хозяйстве клиники – это лишняя головная боль, а зачем руководителю лишняя головная боль?»

Фирма МЕТОС давно вышла из-под опеки НИИТО и живет за счет продажи приборов. Тяжело было только в 1999-м, после кризиса, когда за год продали всего один прибор, да и тот по бартеру – заплатили ортопедическими стельками, с которыми пришлось побегать по аптекам, чтобы обналичить.

За 30 лет удалось продать больше 300 ТОДП – в основном в больницы и поликлиники, а также в реабилитационные центры, диспансеры, санатории, протезные компании, в том числе в другие страны СНГ.

Первое поколение весило больше 250 кг и выглядело не очень презентабельно, нынешнего робота можно легко унести в руках. Вспоминаю, как я однажды ездил в Уфу писать про изобретателей сапог-скороходов с бензиновым моторчиком и тестировать их продукцию. Вот там тоже были разные поколения – старые, чуть не военных времен кирзовые сапоги с увесистым двигателем на каждом, грубоватая добротная модель 1970-х годов и легкие и изящные нынешние. Но я отвлекся.

ТОДП стоит 1,4 млн руб. Денег на исследования и зарплаты десятку сотрудников хватает, говорит Сарнадский. Ему тоже: квартира, машина, дача, где он сам спроектировал и выкопал пруд для прилетающих на участок уток – кстати, тоже своего рода топография.

Но трудно сохранять спокойствие и безмятежность, когда 800 ТОДП было бы достаточно, чтобы охватить скринингом всю страну, а ничего не движется. Вторая большая проблема Сарнадского – из той же сферы: чисто количественный лидер в системах топографической съемки спины – немецкая компания DIERS. А ведь ее продукция, уверен Сарнадский, по диагностическим возможностям и точности результата уступает ТОДП, не говоря уж о цене. Точностью результата Сарнадский называет соответствие данных топографии результатам рентгена.

«Мы хорошо знаем фирму МЕТОС и ее создателя, – говорит гендиректор российского представительства DIERS Тарас Величко. – У нее оборудование для скрининга, а мы изначально нацеливались на функциональный анализ – определяем параметры движущегося человека. Это как сравнивать фотографию и видео. В свое время предлагали господину Сарнадскому сотрудничество, он отказался, а теперь мы сами начали выпуск оборудования в той нише, где он работает». «Начали, только оно не пошло, – возражает Сарнадский, – а сотрудничать не предлагали». «И еще мы предлагали господину Сарнадскому устроить сравнение нашего оборудования в Агентстве инноваций. Он не захотел», – говорит Величко. «Предлагали, я провел скрининг, а DIERS ничего не проводил», – возражает Сарнадский. «Наша точность – 98%», – комментирует Величко присланную мне ссылку на исследование.

Но он называет точностью повторяемость результата. Наверно, повторяться может и ошибка? С соответствием топографии рентгену в исследовании не очень хорошо: среднее отклонение при некоторых нарушениях превышает 9 градусов – это много. Величко не согласен, я не согласен с его несогласием, он с моим. В общем, никогда не беритесь решать, кто прав и кто нет.

Обеденный перерыв

Владимир Сарнадский
Из НИИТО мы опять отправились в офис: Сарнадский собирался рассказать мне про свой метод еще чуть подробнее. Я напирал на то, что нужно время переварить уже полученную информацию.

– Хорошо, – легко согласился изобретатель. – Сходите пообедать с Борей, как раз все уложится, и продолжим.

– Для Владимира Николаевича это обычно, – объяснил мне начальник отдела разработки компьютерного обеспечения Борис Ткач, когда мы вышли за дверь.

Однажды в МЕТОС приехала на повышение квалификации группа врачей. Все три дня занятий Сарнадский построил по единому плану: четыре часа лекций, легкий обед, еще четыре часа занятий, затем – свободное общение на темы оптической топографии. Но сотрудники привыкли – Ткач работает в МЕТОС уже 18 лет.

Сарнадский ставит интересные задачи и – по-другому видит.

– Он иногда просит делать какие-то странные вещи, – объясняет Ткач. – Непонятно, для чего, какая вообще цель. А сделаешь – и проясняется.

Захватывать новые сферы, как это свойственно бизнесу, Сарнадский даже не планирует. Успеть бы со сколиозом – пока это непаханое поле. Например, на основе скрининга школьников Сарнадский выявил влияние на осанку разных видов спорта.

Оказалось, например, что художественная гимнастика – это ничего хорошего. Лишняя растяжка межпозвонковых связок ведет к разболтанности, отсюда недалеко до искривления. Сутулостью страдают игроки в пинг-понг, борцы, боксеры. А лучше всего со спиной у акробатов – видимо, им помогает необходимость держать баланс. Проблемы со спиной часты и у пловцов. Но тут причина и следствие поменялись местами. Сколиозников среди пловцов много, потому что их часто отдают в такие секции. В общем, еще исследовать и исследовать.

Фото Владимира Дубровского
Оплатить
картой
Cloudpayments
Регулярный
платеж
Оплатить
c PayPal
QR и другое
Для пожертвования с карты зарубежного банка воспользуйтесь, пожалуйста, сервисами PayPal, Stripe или формой на сайте фонда-партнера в Казахстане rusfond.kz
Только благодаря вашей помощи мы помогаем лечить детей. Фонду нужны и средства для развития — чтобы расширять спектр диагнозов, с которыми работаем, поддерживать новые методы лечения, распространять медицинские знания. Любое ваше пожертвование поможет нам лучше, полнее, быстрее выполнять наши задачи.

Информация о произведенном пожертвовании поступает в Русфонд в течение четырех банковских дней.

Для пожертвования с карты зарубежного банка воспользуйтесь, пожалуйста, сервисами PayPal, Stripe или формой на сайте фонда-партнера в Казахстане rusfond.kz
Только благодаря вашей помощи мы помогаем лечить детей. Фонду нужны и средства для развития — чтобы расширять спектр диагнозов, с которыми работаем, поддерживать новые методы лечения, распространять медицинские знания. Любое ваше пожертвование поможет нам лучше, полнее, быстрее выполнять наши задачи.

Информация о произведенном пожертвовании поступает в Русфонд в течение четырех банковских дней.

Отписаться от регулярного пожертвования можно здесь

Для пожертвования с карты зарубежного банка воспользуйтесь, пожалуйста, сервисами PayPal, Stripe или формой на сайте фонда-партнера в Казахстане rusfond.kz

Информация о произведенном пожертвовании поступает в Русфонд в течение четырех банковских дней.

Для пожертвования с карты зарубежного банка воспользуйтесь, пожалуйста, сервисами PayPal, Stripe или формой на сайте фонда-партнера в Казахстане rusfond.kz
Только благодаря вашей помощи мы помогаем лечить детей. Фонду нужны и средства для развития — чтобы расширять спектр диагнозов, с которыми работаем, поддерживать новые методы лечения, распространять медицинские знания. Любое ваше пожертвование поможет нам лучше, полнее, быстрее выполнять наши задачи.

Информация о произведенном пожертвовании поступает в Русфонд в течение четырех банковских дней.

Введите сумму пожертвования в форме выше. После этого введите номер телефона в открывшемся окне виджета оплаты. На ваш телефон будет отправлено СМС-сообщение с просьбой подтвердить платеж. Cпасибо!

Отправить пожертвование можно со счета мобильного телефона оператора — «Мегафон», «Билайн» или МТС.

Дорогие друзья, абоненты Tele2!
Будьте внимательны!

От имени Русфонда (и без нашего на то согласия!) оператор поднял минимум пожертвований с привычного 1 руб. до 75 руб. а комиссию – 8% плюс 10 руб., которую оплачиваете вы при совершении платежа в пользу оператора.
Предлагаем вам альтернативу: жертвуйте по cистеме быстрых платежей (СБП). Комиссия – 0,4%, платит Русфонд. Или с помощью QR-кода. Подробнее здесь.

Информация о произведенном пожертвовании поступает в Русфонд в течении четырех банковских дней.

Скачайте мобильное приложение Русфонда:

App Store

Google Play

Скачайте из RuStore

Другие способы

Банковский перевод Альфа•банк Vk Pay Stripe