Башкортостан-акции

Из письма Юлии Латыповой, мамы Лизы: «Дочка родилась с множественными пороками развития: врачи обнаружили у нее деформацию позвонка, патологии кишечника и почек, правостороннюю косолапость. Когда Лизе было два месяца, ей начали лечить косолапость: провели курс гипсований, малотравматичную операцию (рассечение ахиллова сухожилия) и назначили носить брейсы – специальные ботиночки. Но дочке было больно их даже надевать, а стоять с поддержкой, делать первые шаги и вовсе не получалось. Правая ножка со временем деформировалась...» →

Из письма Инны Борисюк, мамы Святослава: «Сынок родился с тяжелым дефектом: расщелиной верхней губы, мягкого и твердого нёба, альвеолярного отростка. С первых дней малыш не мог нормально есть – молоко выходило через нос, – по ночам переставал дышать. В восемь месяцев Святослава прооперировали, сделали пластику верхней губы и носа, в три года – реконструкцию мягкого и твердого нёба. Но апноэ не прошло, пища иногда попадает в нос, и сын поперхивается, речь у него невнятная...» →

Из письма Нели Бойко, мамы Давида: «Сынок родился без правого ушка, слуховой проход отсутствовал, а через месяц выяснилось, что слуховой проход в левом ушке тоже не развит. Мы прошли много обследований, и врачи диагностировали синдром Гольденхара – редкое и тяжелое заболевание, при котором нарушено формирование костей лица. В восемь месяцев Давид надел слуховые аппараты и с их помощью начал слышать, учиться говорить. Но сынок не понимает, откуда идет звук, теряется в шумных местах. Страдает и речь...» →

Из письма Гульшат Кадыровой, мамы Аяза: «С первых месяцев жизни сынок был шустрым, активным, вовремя начал держать голову, переворачиваться, ползать. Но потом развитие как будто приостановилось, пошло тяжелее. В полтора года Аяз сделал первые шаги, стал понемногу осваивать речь, новые навыки. А после двух лет резко замолчал, перестал пользоваться горшком, хотя раньше умел. Мы обращались к разным специалистам, проходили лечение...» →

Из письма Натальи Сафаровой, мамы Арсения: «Арсений – наш четвертый ребенок. Сын с рождения был вялый, слабый, даже плакал тихо. Поначалу врачи меня успокаивали, говорили, что все в пределах нормы. Но с каждым месяцем задержка в развитии становилась заметнее: голову Арсений начал держать в три месяца, переворачиваться – в шесть, стоять у опоры на носочках – в год и два месяца. А в полтора года сыну поставили диагноз ДЦП. Мы постоянно занимались Арсением: массажи, ЛФК. Ближе к двум годам сынок сделал первые шаги с поддержкой...» →

Из письма Эльвиры Байгуловой, мамы Имрана и Эвелины: «Эвелина родилась слабой, посиневшей, сама не дышала. Врачи сразу провели реанимационные процедуры, и дочка задышала и заплакала. Никаких патологий у нее не нашли. Развитие шло с небольшой задержкой, но неврологи успокаивали – говорили, что со временем наверстает. К году Эвелина научилась ползать, вставать, разговаривала, различала цвета. Потом резко произошел откат: перестала говорить и показывать на предметы. Дочка часто смотрела в потолок и смеялась. Такие же симптомы стали проявляться и у Имрана, младшего. Хотя он с первых дней был крепким, активным, рано начал держать голову и гулить. Но к году сынок так и не заговорил и не отзывался на имя...» →

Из письма Светланы Файзуллиной, мамы Артема: «Артемка родился в тяжелом состоянии, его сразу поместили в реанимацию. Через несколько часов у малыша начались судороги. Месяц врачи выхаживали его, понемногу он стал дышать сам, приступы прошли, нас выписали. Судороги больше не повторялись, сын рос, развивался, хоть и с отставанием. В девять месяцев сел, в год пополз, еще через четыре месяца сделал первые шаги. Но походка у него до сих пор шаткая, неуверенная, ноги слабые. Мелкая моторика нарушена: Артем не может брать мелкие предметы, даже ложку не удерживает. И еще сынок не всегда реагирует, когда к нему обращаешься, не понимает, что ему говорят...» →

Из письма Алсу Каримовой, мамы Евы: «Поначалу дочка росла и развивалась наравне с другими детьми. Мы не видели отклонений, как и врачи. Но она не пыталась встать на четвереньки, ползала на попе. В год еще не стояла, не шагала. Тогда мы забили тревогу. Неврологи говорили, что у Евы слабые мышцы, подозревали спинальную мышечную атрофию. Мы сдали анализы – результаты отрицательные. Другие обследования тоже ничего не выявили. Время идет, дочка по-прежнему не может опираться на ноги...» →

Из письма Светланы Файзуллиной, мамы Артема: «Артемка родился в тяжелом состоянии, его сразу поместили в реанимацию. Через несколько часов у малыша начались судороги. Месяц врачи выхаживали его, понемногу он стал дышать сам, приступы прошли, нас выписали. Судороги больше не повторялись, сын рос, развивался, хоть и с отставанием. В девять месяцев сел, в год пополз, еще через четыре месяца сделал первые шаги. Но походка у него до сих пор шаткая, неуверенная, ноги слабые. Мелкая моторика нарушена: Артем не может брать мелкие предметы, даже ложку не удерживает. И еще сынок не всегда реагирует, когда к нему обращаешься, не понимает, что ему говорят...» →