РБК-акции

Из письма Ксении Барышевой, мамы Мирона: «Проблемы с сердцем у сына выявили еще до его рождения, когда я во время беременности проходила УЗИ. Мирон родился в срок, и рост, и вес у него были в норме, его признали здоровым. За первые полгода мы трижды обследовали малыша у кардиолога, проводили УЗИ сердца, но мнения врачей каждый раз расходились. Когда Мирону был год, врачи Филатовской больницы в Москве после особенно детального обследования диагностировали сложный и тяжелый порок сердца, множественные нарушения его строения, неправильное кровообращение...» →

Из письма Виталия Столярчука, папы Сони: «Беда случилась 27 декабря. Мы с женой были на работе, Соня простудилась и осталась дома. Они с дедушкой наряжали елку, бабушка была на кухне. Вдруг в комнате раздался сильный хлопок, повалил черный едкий дым. Бабушка выбежала на лестничную площадку, стала звать на помощь. Что произошло в комнате, мы до сих пор не знаем, идет следствие. Но дедушка погиб, а Соню в тяжелом состоянии доставили в местную больницу, оттуда – на реанимобиле в Москву, в ожоговое отделение Детской городской больницы № 9...» →

Из письма Ксении Барышевой, мамы Мирона: «Проблемы с сердцем у сына выявили еще до его рождения, когда я во время беременности проходила УЗИ. Мирон родился в срок, и рост, и вес у него были в норме, его признали здоровым. За первые полгода мы трижды обследовали малыша у кардиолога, проводили УЗИ сердца, но мнения врачей каждый раз расходились. Когда Мирону был год, врачи Филатовской больницы в Москве после особенно детального обследования диагностировали сложный и тяжелый порок сердца, множественные нарушения его строения, неправильное кровообращение...» →

Из письма Александры Григорьевской, мамы Гриши: «В нашей семье растут четверо мальчишек, старшему 15, младшему полтора года. В начале декабря во время игры шестилетний Гриша внезапно упал, стал синеть и терять сознание. До приезда скорой я старалась разговаривать с ним. Гриша с трудом отвечал, что ничего не болит, просто устал. На моих глазах у него перестала двигаться левая рука, потом отказала левая нога. Когда приехала скорая, врач заподозрил инсульт, и Гришу отвезли в Морозовскую детскую больницу. Там сделали компьютерную томографию головного мозга и обнаружили сосудистую патологию, которая стала причиной инсульта...» →

Из письма Марии Есебуа, мамы Богдана: «3 января этого года у сына внезапно поднялась температура. В этот период у него как раз резались зубки, поэтому и я, и врач, который его наблюдает, связали это с реакцией организма на болезненный процесс. Однако уже через несколько дней состояние сына ухудшилось, температура не спадала, Богдан стал вялым, отказывался от еды. Я вызвала скорую, сына сначала забрали в городскую больницу, а после обследования экстренно перевели в областную, в отделение онкогематологии. Мне сказали, что у Богдана очень плохие анализы крови, врачи диагностировали у него лейкоз...» →

Из письма Веры Лопаткиной, мамы Назара: «Назар родился в срок, но нас встревожило, что он постоянно плакал. При более тщательном осмотре врач заподозрила переломы бедер. На рентгене это подтвердилось. Наложили гипс и после заживления выписали домой. Но и дома кости продолжали ломаться – стоило малышу пошевелить ножкой, как ломалось бедро. Направили на обследование в Читу. Там и выявили несовершенный остеогенез – редкое заболевание, при котором костям не хватает прочности и они остаются хрупкими. Генетик сказал, что болезнь не лечится, поэтому малыша нужно беречь и меньше трогать...» →

Из письма Андрея Товкача, папы Кати: «Кате было девять лет, когда врач обнаружил у нее сколиоз. Для нас это было полной неожиданностью – никакого искривления позвоночника заметно не было. Врач назначил массаж и лечебную физкультуру, а через год дал направление в московскую больницу святого Владимира. Там поставили диагноз „правосторонний грудопоясничный сколиоз 2–3-й степени“, назначили лечебную физкультуру, массаж, электростимуляцию мышц спины, занятия на тренажерах...» →

Из письма Елены Шостак, мамы Насти: «В июле прошлого года дочка внезапно почувствовала, что ей трудно дышать. И голос стал приглушенным и хриплым, как при ларингите. Врачи предположили бронхит, назначили антибиотики. Но лечение не помогало, а голос полностью пропал. Тогда Насте провели обследование в больнице, и выяснилось, что в гортани образовалась крупная опухоль. Она могла полностью перекрыть дыхательные пути, поэтому врачи установили дочке трахеостому. По госквоте нас направили в московскую клинику, где по результатам обследования врачи диагностировали редкий вид опухоли с неопределенной степенью злокачественности...» →

Из письма Александра Родионова, папы Тимоши: «У нас две дочки – восьми и четырех лет. И мы были очень рады, когда узнали, что теперь у нас будет и мальчик. Но когда жена проходила УЗИ на 24-й неделе беременности, врач обнаружил у сына врожденный порок сердца – сужение клапана легочной артерии. Посоветовал проконсультироваться с кардиологами в Филатовской больнице. Здесь жене еще раз сделали УЗИ, диагноз подтвердили. Сказали, что, когда ребенок родится, нужно будет его сразу же доставить в отделение кардиохирургии...» →