Фотограф в теме
Мама особенных детей проводит благотворительные фотомарафоны
Фотограф Мария Окошкина во время работы
Мечты сбываются
В детстве Маша отлично рисовала, окончила художественную школу. Фотографией интересовалась не меньше, чем живописью, но проявить себя возможности не было: профессиональная камера и оборудование стоили слишком дорого. Маша выбрала востребованную специальность, поступила в колледж на факультет «технология общественного питания». Могла бы сейчас работать поваром, если бы не однокурсник Виктор, добродушный великан двухметрового роста.– Меня поразило, какой он большой. Мы полюбили друг друга с первого взгляда, – рассказывает Мария. – Пожениться решили сразу же, потому что даже короткое расставание заставляло скучать и страдать. На свадьбу нам подарили деньги, и муж заявил, что первым делом мы осуществим мою мечту. «Желания должны исполняться!» – сказал он. И мы купили фотокамеру.
Виктор, как и планировал, стал поваром. Мария, получив фотоаппарат, почувствовала себя счастливой.
– Пощелкав для себя, я поняла, что мне мало, – вспоминает она. – Муж, конечно, заметил мои терзания. Сказал, чтобы я пошла учиться. Я окончила фотошколу, почти сразу появились клиенты и заказы на коммерческую съемку.
Семь лет назад у Марии и Виктора родился сын Женя. Радость была огромная, но ее омрачало беспокойство.
– Нам казалось, что с сыном что-то не так: он не гулил, не смотрел в глаза, – но врачи лишь пожимали плечами. Мы возили Женю в Краснодар и в другие города. В три года ему наконец поставили диагноз: сенсорно-моторная алалия (глубокое недоразвитие речевой функции, возникающее при поражении коркового речедвигательного и речеслухового анализатора у ребенка до трех лет. Речевому дефекту сопутствуют нарушения моторики, внимания, гиперактивность. – Русфонд), – вспоминает Мария.
В это время в семье родился второй сын. Сначала все было хорошо, ребенок был здоровым. Потом он подхватил ротавирус, перенес его тяжело, были осложнения, в результате которых пострадал головной мозг. Произошел эпилептический приступ с остановкой дыхания. Жизнь малыша была под угрозой.
Благотворительные фотомарафоны
Потянулись дни, недели, месяцы. Окошкины боролись за своих детей вместе. Маше было не до фотографий. Но потом именно благодаря старшему сыну она нащупала канал для творчества в новом формате. Пересекаясь с мамами особенных детей то в больницах, то в развивающих центрах, она со многими познакомилась. Тепло и радушно Окошкиных приняли в общественной организации родителей детей-инвалидов «Радость жизни». Там проводились бесплатные занятия, была поддержка специалистов и возможности для реабилитации.
Маше захотелось снимать детей, мам и пап. Она на лету останавливала удачные моменты, придумывала фотосессии. Сарафанное радио сработало. Фотопортреты, сделанные Марией, захотели все.
– Для семей из «Радости жизни» я провела несколько благотворительных фотомарафонов. Это когда в определенный день на съемку записывается десять, а иногда и больше семей. Одна фотосессия длится 10–15 минут. Время каждой, чтобы дети не ждали, определяется заранее. Нагрузка, конечно, большая. Некоторые детки контактные, улыбчивые, охотно позируют, с ними легко. Другие протестуют, капризничают. Делаешь 200 снимков, и, если один окажется удачным, это уже успех. На финише марафона – большое удовлетворение. Хотя это лишь половина дела, много времени занимает обработка, – рассказывает Мария.
Фотосюжеты продумывались, вынашивались, для воплощения некоторых идей нужен был реквизит. Один из фотомарафонов проводился на пленэре, дети изображали художников. Для этого заранее искали мольберты, палитры. Одна из самых удачных и востребованных идей – портрет, вписанный в портрет. Схема простая. Все члены семьи фотографируются в студии по отдельности. А на готовом снимке папа держит в руках портрет мамы, а у нее в руках – портрет ребенка. Три, а то и четыре соло-изображения составляют полотно с оригинальной композицией.
Свой фотограф
– В первую очередь такие фотосессии нужны родителям. Хороший портрет любимого ребенка можно повесить дома, показать людям. Реакция всегда одна – восхищение. Эта эмоция важна всем – мамам и папам, – делится Мария.
Понятно, почему в Анапе она нарасхват. Свой фотограф в теме избавляет родителей от необходимости нервничать из-за того, что их ребенок «не такой, как все» или ведет себя «не так». Ей не надо ничего объяснять.
Диагноз Жени сопряжен с эмоциональной неустойчивостью. Это подразумевает, что ребенок легковозбудимый, в любой момент у него может начаться истерика. Раньше они часто случались в общественных местах.
– Мне заявляли, что я плохая мать, отчитывали, говорили, что таких детей нужно держать в изоляции. Но невозможно же бесконечно извиняться и никуда не выходить с ребенком. Детей с неврологическими проблемами немало, – считает Мария. – Это беда, требующая внимания и понимания. К сожалению, никто от этого не застрахован.
Мария фотографирует детей с разными особенностями – физическими и ментальными, в том числе неходячих с тяжелой формой ДЦП. Она знает, как договориться с ребенком, когда нужно подождать и как успокоить. Главный секрет – в том, чтобы не добавлять негатива, дать малышу время адаптироваться, успокоить. На вопрос о том, какие трудности возникают во время съемок, Мария отвечает не задумываясь:
– Никаких. Единственная сложность в работе с особенными детками – это если фотограф морально к этому не готов. Но так как я сама в этой каше варюсь, мне не страшно смотреть на детей с инвалидностью, прикасаться к ним, я искренне им улыбаюсь.
Помогла подопечному Русфонда
Фотомарафоны в «Радости жизни» каждый раз являются событием для детей и их родителей. Снимки становятся не просто украшением домашнего альбома. Иногда нужно открывать благотворительные сборы – и фотографии помогают привлечь внимание жертвователей.
Например, Мария снимала для Русфонда Андрюшу Ковалевского, своего маленького земляка с ДЦП, которому собирали средства на реабилитацию в таганрогском Центре здоровья.
– Конечно, я помню Андрюшу, – оживляется Мария. – Он не мог сидеть, ему было тяжело, но удалось сделать хорошие кадры, потому что он мне помогал. У мальчика было хорошее настроение, он старался. А потом не хотел меня отпускать и долго мне махал рукой. Я пообещала, что еще приеду. Я очень рада, что необходимая сумма была собрана и что фотоистория помогла.
Для своих детей Мария и Виктор не открывали сборы. Женю возили по врачам, пробовали разные методики. Сеню, младшего сына, тоже обследовали и лечили. На это уходило много средств, сил и времени. Часто родители особенных детей переживают эмоциональное выгорание и истощение. На грани депрессии оказалась и Мария. Но шаг за шагом она выбиралась из этого состояния. Стала больше общаться, начала снимать. Фотография стала поплавком, который ее поддержал.
– А потом случилось чудо: Женя заговорил. Еще не совсем чисто, но понятно, – радуется Мария. – Долгое время ему давались только гласные звуки, согласные он не воспроизводил. Словно шлюз открылся, прогресс пошел. Мы добились невероятного: в сентябре он пойдет в первый класс обычной школы. Наверное, будет непросто. Но мы уже победили – Женя с нами, и он включен в жизнь.
Окошкины верят, что и Сеня поправится. Малышу четыре с половиной года, у него хватает проблем со здоровьем, но страшные приступы пока не повторяются.
«Жизнь – классная штука!» – такой статус стоит у Марии в мессенджере. И неспроста. Мария считает себя счастливым человеком.
Фото Жанны Гриценко, Марии Окошкиной
