И вас обязательно вылечат
Мифы и легенды о частных сборах и всемогущих иностранных клиниках
Миф 1. Если люди просят помощи, значит, им действительно нужны деньги
На самом деле причиной обращения за помощью может быть не только жажда легкой наживы, а обычный страх и растерянность. Люди внезапно узнают о тяжелой болезни близкого и не понимают, что делать. Они много раз видели в социальных сетях просьбы о помощи. Им кажется, что с деньгами проблема решится быстрее и легче. Они пишут пост: «У нас болен ребенок, нужны деньги» и дают номер счета. Если этих людей расспросить, зачастую оказывается, что они не знают, как попасть на лечение в федеральный центр, где получить второе врачебное мнение, на какую помощь государства можно рассчитывать. «Не знаем куда, не знаем сколько, но знаем точно: надо много» – так прямо и пишут.Но бывает, что болезнь ребенка – способ быстро получить неплохую сумму. А лечиться потом можно и за счет бюджета. Именно так случилось с Ариной из маленького северного городка. Узнав об онкологическом диагнозе дочери, ее родители начали в соцсетях сбор средств на лечение в Корее, объяснив, что им якобы отказали в лечении в России. Люди откликнулись, за короткий срок было собрано около полутора миллионов рублей. Но в Корею девочка не поехала. Ее госпитализировали в Национальный медицинский исследовательский центр онкологии имени Н.Н. Блохина, где и начали лечение.
Миф 2. Банки, налоговая и органы правопорядка проверяют частных сборщиков и не допустят обмана в соцсетях
На самом деле никто не проверяет честность частных сборщиков и достоверность предоставляемой ими информации.Банки могут заблокировать личные счета на основании Федерального закона от 07.08.2001 №115 «О противодействии легализации (отмыванию) доходов, полученных преступным путем, и финансированию терроризма». По этой же причине – подозрению, что кто-то готовит теракт, занимается незаконной предпринимательской деятельностью, получает деньги от продажи наркотиков или работорговли, – сборщиком могут заинтересоваться органы правопорядка. Но, убедившись, что ничего такого он не замышляет, правоохранители и банки теряют к нему интерес. Потратит гражданин собранные деньги на лечение ребенка или, например, на пиво, их не волнует. Интерес налоговой инспекции ограничивается вопросом, заплатил ли ты подоходный налог. Так что, если частный сборщик выставляет гарантами своей честности банк, полицию или налоговую, он явно вас обманывает.
Миф 3. Если призыв о помощи разместил известный человек, ему можно верить
На самом деле известные люди – такие же пользователи социальных сетей, как и вы. Они тоже эмоционально вовлекаются в чужую беду, не хотят и не умеют проверять просьбы о помощи и тоже оказываются обманутыми.Так случилось в истории с Татьяной П., которая собирала деньги в приложении для мам mom.life под ником Кура Коко. Она несколько лет вела в этом приложении бурную виртуальную жизнь. Многие искренне сопереживали ее рассказам о больном ребенке, историям о сложных отношениях с мужем и жалобам на здоровье. Потом Кура якобы скоропостижно скончалась, не выдержав потрясения после смерти мужа, – и ее подруга начала сбор денег для осиротевшего ребенка. Тут виртуальные собеседницы Куры что-то заподозрили, и, не надеясь на полицию, провели свое расследование. Оказалось, что Татьяна под разными фамилиями давно промышляет сборами на лечение болезней несуществующих детей. И ее призывы о помощи размещали в своих аккаунтах и телеведущая Ксения Бородина, и певица Юлия Началова, и актриса Нонна Гришаева.
Стоит помнить, что за готовностью известных людей разместить в сети чью-то просьбу о помощи может стоять и финансовый интерес. Инстаграм для многих – коммерческая площадка. Просьба о пожертвовании может быть такой же оплаченной рекламой, как рассказ о чудо-средстве от целлюлита или магической губной помаде. Никто не проверяет достоверность такой информации.
Миф 4. Если зарубежная клиника выставила счет на лечение – она гарантированно вылечит
На самом деле лечение – это услуга. Большинство клиник заинтересовано в новых пациентах. Сотрудники отдела платных услуг клиники или фирмы-посредника ничем не отличаются от менеджеров по продажам, к примеру, в косметическом салоне. Их премии тоже зависят от количества привлеченных пациентов и проданных процедур.Если российские врачи говорят, что больному помочь нельзя, его близкие, естественно, надеются, что за границей будет иначе, и рассылают запросы по зарубежным клиникам. В лучшем для пациента случае посредник покажет его выписки врачам, и вместе со счетом ему придет от врача письмо, где будет намечен план и возможные результаты лечения. В худшем – менеджер напишет такое письмо сам, преувеличив при этом ожидаемый эффект лечения.
Собрав деньги и приехав за границу, несчастный пациент рискует столкнуться с тем, что врачи принимающей его клиники после недешевого обследования разведут руками точно так же, как их российские коллеги, и посоветуют симптоматическую терапию по месту жительства.
Но может быть и хуже: недобросовестный посредник или менеджер клиники будет тянуть из пациента деньги вплоть до самой его смерти. Воспользуется его отчаянием, наивностью, незнанием языка и выдаст за передовые зарубежные методы стандартное или паллиативное лечение, которое тот мог получить дома.
Так было в истории маленькой Маши. Посредник в одной из стран Южной Азии выдал стандартный немецкий протокол лечения за новейший японский. В надежде на инновационную медицину волонтеры и родители рассылали письма по фондам и собирали деньги в социальных сетях. В сентябре 2017 года Маша улетела лечиться к самым лучшим врачам. В декабре того же года она умерла.
Впрочем, ребенок, которому клиника или посредник обещают помощь, на которую надо срочно собрать денег, может и вовсе никуда не полететь. Трехлетний Влад с нейробластомой (опухолью симпатической нервной системы) был признан неизлечимым в августе 2018 года в НИИ детской онкологии, гематологии и трансплантологии имени Р.М. Горбачевой. Но его законный представитель получил счет на лечение от испанской клиники. В декабре мальчику стало хуже, и в Испании отказались его принимать, подтвердив прогнозы российских врачей. Но тут же нашлась турецкая клиника, готовая взяться за лечение. Сбор средств был продолжен, а через несколько недель неизлечимо больной ребенок умер в реанимации российской районной больницы. На лечение Влада за границей было собрано не меньше 10 млн руб. Судьба этих денег неизвестна.
Миф 5. Чем выше счет, тем лучше клиника, тем больше гарантий, что лечение поможет
На самом деле далеко не все клиники готовы работать с пациентами из бывшего Советского Союза, особенно если они собираются лечиться на средства, собранные самостоятельно в социальных сетях, – своевременная оплата счетов в таких случаях под вопросом. Официально отказывать в лечении клиники не могут: какой-нибудь дотошный адвокат потом исследует истории отказов, и будет скандал. Но можно сделать так, чтоб сами пациенты выбрали другую клинику. Для этого им и выставляют заведомо завышенные счета.Такой способ избегать нежелательных пациентов использовала несколько лет назад одна немецкая университетская клиника. Довольно среднего уровня госпиталь вдруг стал выставлять счета на полмиллиона евро чуть ли не всем пациентам из России и стран СНГ независимо от тяжести диагноза и сложности лечения. А сетевым собирателям казалось, что астрономические счета – гарантия самого лучшего лечения.
Миф 6. Российские клиники отказывают в помощи, потому что у нас отсталая медицина, а если иностранная клиника соглашается – она точно поможет
У тех, кто приехал лечиться издалека, гораздо меньше возможностей обратиться за правовой помощью. Они обычно не знают механизмов получения юридической поддержки в чужой стране, не владеют в нужной мере иностранным языком, и часто вынуждены полагаться на добросовестность персонала клиники, посредников и переводчика.
Девочке Даше три года. У нее диффузная опухоль ствола головного мозга, и опухоль быстро прогрессирует на фоне лечения. В консультативной выписке за подписью профессора-онколога с мировым именем сказано: «Эффективной терапии данного заболевания в мире не существует, оперативное вмешательство не показано». Но маме Даши хочется верить в чудо, как и жителям маленького городка, собравшим деньги на заграничное лечение девочки. Мама с Дашей улетают в Турцию, где им обещают, что операция возможна, она не несет угрозы жизни и здоровью ребенка, в клинике самое современное оборудование и условия, девочка с большой вероятностью выздоровеет.
Что будет дальше? Турецкий нейрохирург получит ценный опыт операции на стволе головного мозга и сможет испытать новые методы и подходы, не опасаясь судебного преследования. Мама будет уверена, что сделала все, что могла. А несколько недель активной жизни Даши – жизни, которой ей осталось так немного, – уйдут на бесполезную операцию, больничную койку и тщетную надежду.
Иллюстрации Юлии Замжицкой
