История О

Три гражданских мужа назад женщина овдовела. И вся ее жизнь пошла наперекосяк

В конце июля федеральные СМИ облетела история Олеси Романцевой. «У молодой вдовы, еле сводящей концы с концами, малышей изъяли органы опеки. В рекордные сроки ее лишили прав, а детей передали на усыновление в Германию!» – писала «Комсомольская правда». «У многодетной матери отобрали десять детей из-за бедности?» – вопрошал «Московский комсомолец». «Она попросила материальную помощь у местных чиновников, а те лишили ее родительских прав, – откликались эхом «Вести. Дежурная часть». Не смогла мимо этой истории пройти и я. Тем более что и сбор помощи в социальных сетях имелся: АНО «Спаси жизнь» собирало 5 млн руб. на покупку дома Олесе Романцевой.

Ювенальная сказка

История, появившиеся в социальных сетях в начале 2021 года, звучала в духе классической «ювенальной страшной сказки». Якобы жила-была бедная вдова с восемью детьми. Приглянулись эти дети злым похитителям-чиновникам. И задумали чиновники злое дело: детей похитить и продать злым иностранцам – то ли на непотребства, то ли сразу на органы. И когда в 2017 году случился в доме у несчастной вдовы пожар, обхитрили чиновники наивную мать, предложили отдать кровиночек временно в детдом. Обещали вернуть, но обманули. Денег потребовали, в помощи отказали, на урке женили и издевались всячески. Помогите, люди добрые, отстоять права женщины и вернуть ей детушек.

И если в 2021 году, когда история только появилась в публичном поле, для помощи Олесе было достаточно сделать репост «крика о помощи» и написать гневный комментарий в социальных сетях калининградского губернатора, то в 2022-м ставки повысились: спасители семьи начали собирать 5 млн руб. для покупки дома в садовом некоммерческом товариществе (СНТ).



Нет ничего проще, чем, ужаснувшись и примерив чужую ситуацию на себя, сделать то, что попросили: оставить комментарий в социальной сети, сделать репост, перевести 100 руб., отправить веером заявления в государственные органы с требованием покарать, восстановить справедливость, выполнить немедленно требования просителя.

Остановиться, вникнуть в суть истории – намного сложнее. Вдвойне, если просящие помощи не гнушаются прямым враньем, эмоциональными манипуляциями, передергиваниями и умолчаниями, а законы и практику правоприменения в этой сфере ты не очень и знаешь. Давайте вместе разберемся, о чем же умолчали в своих рассказах защитники семьи, и попробуем действительно примерить историю на себя.

Первая ложь

В 2021 году защитники семьи утверждали, что Олеся Романцева мама восьми детей. С юридической точки зрения они были совершенно правы, но немного ошиблись в количестве несовершеннолетних. Их должно было быть десять: родительских прав на двух старших гражданку Романцеву лишили еще в 2005 году.

Как следует из документов, имеющихся в распоряжении Русфонда, в 2005 году гражданка Романцева нигде не работала, жила в антисанитарных условиях, могла оставить малолетних детей одних и пропасть на несколько дней, позволяла себе грубо и жестоко обращаться с малолетними.

В июле 2004 года ее муж повесился, а уже в сентябре она написала заявление на помещение детей на три месяца в детский дом, чтобы за это время закончить ремонт в квартире и устроиться на работу. Дети были настолько запущены, что с сентября по декабрь находились на лечении в больнице. Олеся их там не навещала, состоянием здоровья не интересовалась. В декабре 2004-го дети были переведены в детский дом. Мама впервые пришла к ним только в апреле 2005 года.

И нельзя сказать, что опека ничем не помогла молодой вдове, как утверждают защитники семьи. В июле 2004-го после смерти мужа Олесю устроили на работу в детский садик, и на льготных условиях устроили туда же детей. Проработав месяц, женщина уволилась по собственному желанию. По образованию Олеся учитель, так что, останься она в саду, вполне могла бы совмещать карьеру и материнство. Но «сдать» детей по заявлению государству и забыть о них почти на год оказалось проще, чем ходить на работу каждый день.

Кстати, соврали об одном и том же факте «защитники семьи» своей аудитории даже дважды. Когда скрывать от общественности существование старших детей стало невозможно, они начали утверждать, что изъяли их исключительно стараниями бывшей свекрови, не пожелавшей делить с ними наследство, и отдали, в нарушение всех процедур, на усыновление в Германию.

Веселая вдова

Вдова ли Олеся? Безусловно. Восемнадцать лет как вдова. Тут защитники семьи не врут, только немного недоговаривают: ни один из восьми детей, в правах на которых женщина была ограничена, к ее покойному мужу отношения не имеет. В графе «отец» у всех детей стоит прочерк, рождены они, судя по отчествам, от трех разных мужчин. Третий ребенок, старший из средних, был рожден Олесей через 15 месяцев после смерти мужа и всего через три месяца после лишения ее родительских прав. И тут, как женщина и мать, я не могу не удивиться, примеряя ситуацию на себя.

Как можно не иметь времени навестить в больнице имеющихся детей, поговорить с врачом, выяснить, чем они так серьезно больны, в каком лечении нуждаются, какие лекарства надо купить и принести, и успеть найти новую любовь? Черт бы с ним, с трауром, может, муж такой был, что только осиновый кол в могилу вогнать. Но дети, дети как же?

Честно говоря, сложно даже предположить, что кроется за словами из публикации «Комсомолки»: «Всю беременность и первый год жизни дочери Олеся делала все возможное, чтобы скрыть малышку от опеки, настолько велик был ее страх». Неужели Олеся не наблюдала беременность, рожала дома, не ходила с младенцем к педиатру, не получала на него свидетельство о рождении? Других вариантов сокрытия существования ребенка от государственных органов, в общем-то, нет.

Пожар

«В 2017 году Олеся, оставшись вдовой с шестью детьми, потеряла жилье», – пишет в 2021 году Александра Машкова-Благих, ведущая телеканала «Царьград» и лидер общественного движения «Иммунный ответ», на своей странице во «ВКонтакте». Именно она летом 2022 станет локомотивом сборов на домик. «Жила семья, и все было хорошо, был дом. Умер муж, через время замкнула проводка и сгорела крыша. Чтобы не подвергать детей опасности, Олеся обратилась в соцорганы за помощью. Но вместо помощи отобрали детей», – вторит Машковой-Благих читательница ее ресурсов.

Какое же жилье потеряла женщина?

Речь идет о квартире площадью чуть более 30 кв. м в городе Гурьевске Калининградской области, оставшейся после покойного мужа. Романцевой в ней принадлежит 1/12 часть, то есть чуть более 2,5 кв. м. Две трети квартиры принадлежат старшим детям Олеси, родительских прав на которых она была лишена в 2005 году. И никакое усыновление их прав собственности не лишило и лишить не могло. До недавнего времени собственником еще одной 1/12 была бывшая свекровь Романцевой. Сейчас этой долей владеет некий Филиппович А.Ю, по утверждению все той же «Комсомолки», «уголовник, рядом с которым просто опасно жить для семьи».

Что до ремонта, то, как пишет интернет-портал «Новый Калининград», ссылаясь на городскую администрацию, «крышу после пожара полностью отремонтировали за государственный счет, а Олесе выделили 80 тыс. руб. на ремонт квартиры. Но сама женщина в суде говорила, что ее не предупредили, на какие конкретно нужды дается субсидия, поэтому она часть суммы отдала старшей по дому „на ремонт“, а остальные деньги израсходовала на текущие нужды».

Мыкания и лишения

После пожара Олеся вместе с детьми переехала в трехкомнатную квартиру своего сожителя, хронического алкоголика и вора-рецидивиста Разколодько. В квартире помимо самого уголовника проживал его брат.

В феврале 2019-го сожитель выгнал женщину вместе с детьми на улицу. Тогда Олеся написала заявление о помещении пяти старших детей в приют, а саму женщину и ее младшего ребенка органы опеки устроили в центр социальной помощи. В нем она надолго не задержалась и уже в апреле вернулась к сожителю, отказавшись от социального сопровождения и помощи специалистов.

Проблема с жильем решена так и не была: и сама Олеся, и все ее дети были прописаны в сгоревшей однокомнатной квартире в Гурьевске, фактически непригодной для проживания несовершеннолетних. На учете как нуждающаяся в улучшении жилищных условий Олеся тоже не стояла. Позже на суде Олеся объяснит, что не могла встать в очередь, потому что надо слишком много справок собирать. Но... Именно с этим и должны были помочь специалисты кризисного центра, от услуг которого она отказалась. Круг замкнулся: сама не могу, сложно, но от помощи откажусь, потому что потому.

Средние дети остались в детском доме.

Без детей

В начале лета 2019 года Олеся родила близнецов и спустя месяц написала заявления на помещение троих младших детей, еще живших с ней, под опеку государства в связи с тяжелой жизненной ситуацией, к которой закон относит многодетность как таковую.

Таким образом, с середины 2019 года все дети Олеси находились в государственных учреждениях по ее же заявлениям. Никто их не отбирал и не похищал, хотя именно в этом защитники семьи обвиняли власти. Женщина сама их отдала. У 38-летней здоровой женщины появилась возможность заработать на ремонт в принадлежащей ей квартире, она больше не была связана необходимостью ухаживать за восемью детьми, менять им подгузники и варить кастрюлю борща каждый день.

Однако ремонт, если верить документам, не сделан до сих пор.

Отношения в семье

Защитники семьи представляют Олесю как нежную мать, только волей обстоятельств оказавшуюся в беде. Но в 2016 году, еще до пожара, Олеся была привлечена к уголовной ответственности за нанесение побоев своему ребенку.

Процитирую приговор суда: «Романцева, находясь на кухне квартиры, в ходе конфликта с несовершеннолетним с целью причинения последнему телесных повреждений с силой схватила рукой его за правую руку и нанесла удар ремнем по ягодицам. После чего несовершеннолетний стал вырываться.

Романцева, продолжая свои преступные действия, не отпуская [его] руки, нанесла еще не менее двадцати ударов ремнем по телу и в область головы. Затем Романцева бросила ремень на пол и нанесла один удар рукой в область лица справа. После чего закончила свои преступные действия. В результате незаконных действий Романцевой были причинены телесные повреждения в виде кровоподтеков на левой ушной раковине, в скуловых областях, на плечевых суставах, в правой лопаточной области, в межлопаточной области, на правом плече, на передней брюшной стенке, на бедрах, ссадины в теменно-затылочной области, чем не причинили вреда здоровью, как не вызвавшие его кратковременного расстройства».

Когда ссылка на этот документ появилась в сетевых обсуждениях, защитники семьи заявили, что речь шла о «воспитании зарвавшегося подростка». Только вот жертва умышленного преступления со стороны матери на момент совершения преступления не достигла 12 лет и подростком не являлась. Впрочем, есть и другая версия.

«В ее деле много недочетов, – написала Татьяна Мазунова из Самары. – Если суд пишет, что она избила детей, то где экспертиза? Почему не проверили, чьи частицы кожи на ремне, которым били, и чьи частицы кожи в местах побоев? Без этого обвинение не может быть юридически действительным. Дальше я зашла на страничку юристов, которые защищают Олесю Романцеву, и вот что прочитала: „Когда-то сожитель избил сына Олеси, и она вызвала полицию. Полиция составила протокол. Да. Ее же и обвинили в ситуации. Такое бывает, когда ты бедная и веришь красивым тетенькам из системы“».

Был привлечен к ответственности, причем дважды, за избиение этого же ребенка и сожитель гражданки Романцевой, Разколодько. Олеся давать показания против него отказалась и с любимым из-за такой мелочи не рассталась.

И я не могу отделаться от мысли, что забирать этого несчастного ребенка, проверять, не били ли сожители других детей, надо было еще в 2016 году, задолго до пожара, якобы перечеркнувшего «благополучную жизнь семьи».

Имеется в истории и характеристика Олеси как матери. Женщина, к которой, со слов Машковой-Благих, у властей нет ни одной претензии, только вот квартира подкачала, характеризуется как ненадлежащим образом исполняющая свои родительские обязанности, а именно проживающая в антисанитарных условиях, выбирающая неадекватные воспитательные меры, не контролирующая обучение и досуг детей. На простом языке: в доме грязь, детей воспитывают ремнем и подзатыльниками, но это не помогает, так что школу они все равно прогуливают, домашние задания не делают, в кружки не ходят. Штрафовали Олесю и за неисполнение родительских обязанностей.

Бил, бил, да не добил

Казалось бы, как вообще можно говорить о восстановлении родительских прав, снятии ограничений, если мать совершила уголовное преступление в отношении своего ребенка? Ведь в соответствии с 69-й статьей Семейного кодекса жестокое обращение, к которому, безусловно, относятся побои, – это самостоятельное основание для лишения прав!

Оказывается, можно. Если человек не был приговорен судом к лишению свободы, то любая судимость считается погашенной через год после уплаты штрафа. Нанесла 20 ударов ремнем по лицу? Ну не убила же. Что до родительских прав на других детей, то преступление в адрес одного ребенка в глазах государства никак не влияет на возможность стать хорошей мамой или хорошим папой другим.

– Я знаю случай в Челябинской области, – рассказала Русфонду Юлия Леснова, приемная мать девятерых детей, – когда выросший приемный ребенок подал в суд на кровную мать за избиения и издевательства и прочее. Судья буквально плакала, когда ей рассказывали, что творила биомать со своим ребенком. Мать признали виновной, присудили ей штраф в 300 тыс. руб. А на следующий день эта же судья в другом судебном заседании восстановила эту же мать в родительских правах на других детей, находившихся в приюте. То есть все прекрасно понимают, что женщина садистка, что у нее уже трое погибших детей, но тем не менее ей возвращают детей. Даже несмотря на то, что в отношении отца были подозрения в педофилии,– отдают. Потому что приоритет кровной семьи. При этом посадить этих родителей за злостное уклонение от уплаты алиментов никак. Она все время беременна, а отец детей – инвалид.

Остается только надеяться, что между двумя уголовными делами Романцева и Разколодько этого ребенка и других детей воспитывали исключительно словами да ласковыми внушениями. Впрочем, на последнем заседании суда один из детей заявил, возражая против восстановления родительских прав в отношении него, что побои были обычным методом воспитания в семье, мать всегда дурно выполняла свои родительские обязанности, перекладывая их на старшего ребенка, и не заботилась о его здоровье и образовании.

Защитники семьи в лице Александры Машковой-Благих сочли ребенка предателем, желающим помешать матери вернуть детей домой ради своих корыстных интересов, и утверждали, что недовольство ребенка вызвал отказ сводить его в зоопарк и необходимость присматривать за младшими детьми.

Насильный брак

Если верить защитникам семьи, органы опеки и попечительства не только отнимают детей у несчастных родителей за их бедность, но и выступают в роли свахи, а именно выбирают женщинам неподходящих партнеров и заставляют вступить с ними в брак. Именно так якобы произошло с Олесей. «По настоянию опеки Олеся зарегистрировала с сожителем брак, в результате чего лишилась части льгот. Сейчас именно брак с таким неподходящим человеком суд та же опека предъявляет ей как препятствие к возврату детей», – описывала ситуацию Машкова-Благих.

Что же происходило на самом деле?

В квартире рецидивиста и алкоголика Разколодько Олеся проживала с 2017 года. Именно его жилье предъявлялось органам опеки для осмотра как место постоянного жительства детей. Видео веселого совместного времяпрепровождения с этим гражданином Олеся выкладывала в Сеть до самого недавнего времени. Еще гражданин Разколодько заявлял, что является отцом трех младших детей Олеси, хоть и не вписан в свидетельства о рождении.

Впрочем, он о детях заботился как мог и даже в 2020 году украл для них велосипеды из чужого гаража, о чем и рассказал следователю в рамках уголовного дела.

И тут бы вставить прекрасные домашние видео из Tik Tok счастливой пары, но, увы, нецензурная брань, использующаяся сожителями для описания своих высоких чувств в процессе совместного распития спиртных напитков, делает это совершенно невозможным.

По логике защитников семьи получается, что сожитель был достаточно хорош, чтобы любить его, сбегать к нему из кризисного центра, родить от него троих детей, позволять воспитывать пасынков и падчериц отеческой дланью, покрывать перед судом, но вот замуж за него женщину силой выдали, запугав и обманув? Какая интересная логика!

Зачем может быть нужен брак в ситуации Олеси, а именно в отсутствие постоянного жилья, при необходимости как-то доказывать чиновникам, что детям есть где спать, делать уроки, хранить вещи по сезону и игрушки, что они не окажутся снова на улице после очередного семейного скандала?

Несмотря на наличие общих детей и взаимную любовь, до заключения брака Олеся фактически находилась в муниципальной квартире сожителя и его брата на птичьих правах. Единственный способ сделать ее жизнь там хотя бы относительно легальной – замужество. Если другие проживающие и ответственный квартиросъемщик не возражают, жена имеет полное право жить со своим супругом, а то и прописаться к нему и привести в дом детей от предыдущих отношений. Тут логика бытового здравого смысла в чем-то становится выше закона: зарегистрированный брак кажется обществу более надежным, чем простое сожительство, ведь люди находятся в видимых правовых отношениях, которые нельзя разорвать одним днем и одним скандалом.

Впрочем, у экспертов Русфонда есть и другая версия. Если в свидетельстве о рождении у ребенка стоит прочерк вместо записи «отец», то его мать может обратиться в ЗАГС и, при согласии, вписать любого мужчину как отца. Теоретически отец, не лишенный и не ограниченный в правах, не помещавший детей в приют, может просто прийти и забрать своих детей из учреждения по факту того, что он второй родитель и имеет право.

Похожим образом поступают для усыновления ребенка в обход опеки. Находят незамужнюю беременную, планирующую отказ, договариваются записать приемного отца в биологические, потом спустя полгода лишают женщину родительских прав, и жена «отца» усыновляет ребенка по упрощенной процедуре как супруга. Именно так описывала появление у них младшего ребенка семья М. из Самары: опека сочла, что третий ребенок в однокомнатной квартире будет лишним, и отказала семье, но они придумали, как обойти правила. Какой закон может запретить настоящему мужчине изменить жене и привести домой внебрачного ребенка?

Возможно, именно эти соображения подвигли Олесю спешно заключить брак со своим сожителем. Однако ограничение в родительских правах делает невозможной процедуру установления отцовства без участия органов опеки. Первое, что сделает сотрудник ЗАГСа, поняв, что перед ним женщина, чьи дети находятся в детском доме, – это свяжется с органами опеки и уточнит, в курсе ли они планов матери.

Деньги

В 2021 году Александра Машкова-Благих утверждала, что Романцева выплачивает более 70% своей зарплаты как алименты детям, указывала, что зарплата Олеси всего 14 тыс. руб., так что после всех взысканий у нее остается только 5 тыс. руб. Вроде бы ужасно, да?

Но опять все не так просто и однозначно, как утверждают «спасатели семьи». В соответствии с Семейным кодексом содержание детей – обязанность родителей. Помещение ребенка в приют по заявлению родителя в связи с тяжелой жизненной ситуацией не освобождает от выплаты алиментов. Однако опять есть «но».

Во-первых, пока родители не ограничены в правах, они продолжают получать все пособия и выплаты на детей, как федеральные, так и региональные. Речь идет как о единовременных пособиях, например, при рождении ребенка, так и о ежемесячных пособиях для малоимущих и многодетных.

Во-вторых, в решениях суда об ограничении и лишении родительских прав обычно указывается процент от заработка родителя. Если речь о восьми детях – предполагается, что алименты составят ½ от заработка. На твердую денежную сумму или процент от прожиточного минимума по региону алименты заменяются, если родитель злостно уклоняется от исполнения своих обязанностей. Надо же как-то определить, насколько безответствен человек, какую сумму он задолжал своим детям.

В-третьих, и это самое главное, государство вовсе не наказывает мать и отца, не заставляет компенсировать свои расходы по воспитанию социальных сирот. На каждого ребенка открывается лицевой счет, куда и зачисляются полученные деньги. Если ребенок пробудет в учреждении до совершеннолетия, он получит доступ к этим деньгам после 18 лет. Если попадет в приемную семью – законные представители с разрешения органов опеки смогут использовать эти деньги на ребенка, отчитываясь за каждую копейку и объясняя необходимость той или иной траты. Если же родитель восстановится в родительских правах, снимет ограничение, то... Деньги вернутся к нему вместе с ребенком. И возникают интересные вопросы.

Дети с февраля и июля находились на полном государственном обеспечении. Ограничение в правах состоялось только в конце ноября 2019 года. На что пошли деньги, полученные за это время Олесей от государства, если ремонт ни по месту прописки, ни по месту фактического проживания произведен не был и обе квартиры находились в антисанитарном состоянии?

Почему зарплата Олеси, озвученная Машковой-Благих, совпадает с размером прожиточного минимума по Калининграду? Не в том ли причина, что, обнаружив неуплату, долг по алиментам посчитали от него? Ведь лепщица пельменей, а именно ей, со слов Олеси, она тогда работала, получает в Калининграде от 25 тыс. руб. в месяц, а вовсе не 14 тыс. руб. Да и у посудомойки зарплата выше.

И почему государство оказывается виновным в разорении малоимущей многодетной матери, если деньги по итогу достанутся детям, а не ему, да и живи дети с матерью, тратить на них пришлось бы намного больше?

Люди, занимающиеся помощью родителям в восстановлении в правах, по характеру своей профессиональной деятельности не могут не знать всех этих нюансов. Или намеренно скрывают их от своей аудитории, у которой просят помощи?

Младшие дети

В середине 2019 года Олеся в связи с тяжелыми жизненными условиями отдала государству трех остававшихся с ней на тот момент детей. Старшему было только два года, а младшим едва исполнился месяц.

Но приют – не камера хранения, куда можно положить детей и забыть об их существовании на полгода, пока не истечет срок заявления и не придет пора писать новое.

– Детей поместить в детский дом просто так нельзя, – объяснил Русфонду источник, близко знакомый с обстоятельствами дела и законодательством в сфере защиты детей. – Родители пишут заявление с указанием причин, по которым они не могут воспитывать своих детей. Далее опека направляет ходатайство в Министерство социальной политики Калининградской области для рассмотрения заявления родителей. Министерство решает, помещать детей или нет, в случае согласования оно выдает направление на помещение детей в детский дом. Такой путь прошла и Олеся. Самостоятельно написала заявление на каждого ребенка. Было подписано трехстороннее соглашение о временном помещении детей. В нем прописаны права и обязанности родителей. Соглашение имеет срок действия – шесть месяцев, с возможностью продления еще на шесть месяцев. По старшим детям мать продлевала срок их нахождения в детском доме. По младшим – нет: когда истек срок первого заявления, она уже была ограничена в правах. Параллельно с заключением соглашения семье оформляется программа социального сопровождения, по которой специалисты помогают в юридических вопросах, психологических. Кажется, Олесе планировали помочь в сборе документов на включение в список для получения жилья как малоимущей и многодетной матери. Олеся письменно от этой помощи отказалась. За первый год нахождения старших детей в детском доме Олеся навестила их около 15 раз, младших детей вообще не навещала. Насколько мне известно, с 2019-го по март 2022-го Олеся в органы опеки за помощью не обращалась. Матери, которые навещают детей, пользуются помощью по программе социального сопровождения, обычно через пару месяцев забирают детей домой.

В ноябре 2019 года Олесю ограничили в правах на всех детей, а в марте 2020-го младшие дети попали в две разные опекунские семьи.

«Преступление! Нельзя разлучать братьев и сестер, они должны быть только вместе, – таков закон!» – утверждают защитники семьи.

На месте матери

В апреле 2021 года Олеся обратилась в опеку с просьбой о встрече с дочерьми. До этого девочки и их жизнь ее не интересовали: сотрудники дома ребенка не смогли связаться с женщиной, когда одну из девочек клали в больницу, сама она звонила в учреждение лишь единожды, ни разу не приходила. Почему? Ну, зима 2019–2020 года была холодной – так она это объяснила.

Давайте, действительно, встанем на место матери! И поймем: ваш младенец не с вами, с чужими людьми, но вам холодно, так что навещать вы его не поедете. Особенно поймут Олесю мамы недоношенных детей, которые ездят к ним в больницу зачастую через весь город только ради того, чтобы сцедить молоко и побыть с ребенком 15 минут в отделении реанимации и интенсивной терапии.

Не пыталась позже Олеся и связаться с опекунами, хотя адрес их проживания был ей известен из материалов дела с августа 2020 года.

Неудивительно, что при таком отношении к родительским обязанностям трехлетние девочки считают своей любимой мамочкой совсем другую женщину и совсем не знают своей биоматери. 12 июля 2022 года суд снял ограничение в правах на четырех средних детей Олеси. В отношении трех младших ограничение сохранилось, потому что дети находятся в опекунских семьях и, прежде чем заявлять требования о восстановлении в правах и возврате детей, женщина должна доказать, что контакт с детьми восстановлен, что общение с ней им не вредит, что они не чужие люди.

– Нашу ситуацию регулирует 75-я статья Семейного кодекса, – объясняет семейный юрист, старший преподаватель кафедры гражданского права Любовь Дягилева, представляющая в этой истории интересы опекунов. – Статья разрешает контакты ограниченного в правах родителя с детьми, только если они не оказывают на ребенка вредного влияния. То есть таких контактов может и не быть. Романцева оставила своих детей в доме ребенка в месячном возрасте, около двух лет никак не проявлялась, не ходила, не навещала. Дети с семимесячного возраста были отданы под опеку (о чем их мать, как следует из документов, узнала от старшей дочери. – Русфонд). Они уже считают своими родителями опекунов. Да, юридически опека носит временный характер, но давайте разбираться, что нужно конкретно этим детям. На данный момент они растут в любящей семье. Считают опекунов своими родителями, их кровную дочь – своей сестрой. Опекуны справились с разными диагнозами, которые неизбежны, когда ребенок семь месяцев проводит в детском учреждении.

Сбор на дом

Весной 2021 года защитники семьи поняли, что суд никогда не вернет детей ни в муниципальную квартиру отчима, ни тем более в однокомнатную квартиру матери, до сих пор остававшуюся без света и совершенно непригодную для проживания несовершеннолетних. Хоть семья Романцевой – Разколодько и смогла привести трехкомнатную квартиру площадью 56 кв. м в относительный порядок, опеку все равно смущала идея проживания разнополых подростков в одной комнате.

Тогда активисты решили снять семье для воссоединения большую квартиру в Калининграде. Ведь главное – вернуть детей в семью, а потом все само как-нибудь устроится. Калининградская региональная социальная, духовно-нравственно направленная общественная организация (КРОО) «Союз территорий» обязалась по мере необходимости содействовать в оплате аренды. Не оплачивать полностью, подчеркиваю, а именно содействовать.

И нельзя не задать вопрос: неужели всерьез предполагалось, что суд поверит, будто человек с озвученной зарплатой в 14 тыс. руб. сможет сам до совершеннолетия младших детей снимать четырехкомнатную квартиру? Что не вернется, едва забрав детей, к гражданскому супругу, как уже сделал раньше?

Возможно, именно посчитав объем предполагаемой помощи на следующие 15 лет, защитники семьи решили, что проще будет купить дом и закрыть вопрос раз и навсегда. В июле 2022-го АНО «Спаси жизнь» открыла сбор 5 млн руб. на дом в СНТ и меньше чем за полтора месяца собрала необходимую сумму



Из описания объекта недвижимости видно, что речь идет о двухэтажном доме площадью 104 кв. м. В нем есть вода и септик, а вот отопление электрическое. До ближайшей школы, если верить карте, около 5 км. Предполагается, что добираться до нее надо сперва пешком, а потом на автобусе.

И вроде бы люди, собрав деньги на дом для малоимущей семьи, сделали доброе дело, но снова вопросов больше, чем ответов.

Например, электрическое отопление означает, что в зимний период семья будет тратить 12–15 тыс. руб. только на то, чтобы в доме было тепло. Весь ремонт придется делать самим – это в городе можно вызвать слесаря из ЖЭКа и выяснить, что не так с канализацией, в СНТ проблемы с септиком придется решать самой. Женщина, за пять лет после пожара не приведшая собственную однокомнатную квартиру в жилой вид, неспособная собрать документы для постановки в очередь на улучшение жилищных условий, с заработком в 14 тыс. руб., точно справится с содержанием дома?

Почему дом?

Чем хорош дом в СНТ для любой семьи, чье социальное благополучие под вопросом, так это удаленностью от соседей, школы и органов опеки. Если в многоквартирном доме избивать детей, драться с сожителем и его друзьями, регулярно устраивать попойки, то кто-то из возмущенных соседей рано или поздно начнет звонить в полицию и требовать навести порядок.

Если скандал случится в арендованном жилье, арендодатель при первой же жалобе съемщиков выкинет на улицу. Когда речь идет об СНТ, полиция приедет только на труп. Классный руководитель опять же не сможет быстро заскочить и проверить, точно ли ребенок заболел или же дойти до учебного заведения ему мешают синяки на лице и необходимость присматривать за младшими. А еще в СНТ практически невозможно вызвать участкового педиатра... Температура? Вызывай такси и езжай в фельдшерский пункт или городскую поликлинику сам.

Впрочем, задаваться такими вопросами в среде защитников семьи не принято. Материнская любовь одним своим присутствием должна решить сразу все проблемы и со здоровьем, и с образованием, и с транспортом.

– За счет спонсорской поддержки кажется, что проблема решена, – считает юрист Любовь Дягилева, – но это не так, потому что сам человек не изменился. Все, что сделано, – это какая-то бутафория, мыльный пузырь. Олеся подписала договор об устройстве детей в детские учреждения, она взяла на себя обязательства раз в неделю их навещать. И она этого не делала. И это не про деньги, это про то, что человек выбрал легкий путь скользить по жизни и урывать блага, не зарабатывая их своим трудом. Никакая помощь, никакой дом не научат человека родительству.

Изменение риторики СМИ и создание общественного давления

Впервые эта история оказалась в поле зрения СМИ в мае 2021 года. За два дня до суда, 17 мая, Александра Машкова-Благих обратилась к читателям своих страниц в социальных сетях с криком о помощи. Рассказала, как обидели органы опеки мать восьми детей, сперва отобрав кровинушек, а потом насильно женив на уголовнике, как бросили без помощи после пожара, как Олеся голодает, выплачивая алименты, какая она прекрасная и любящая мать. Через несколько дней активисты объявили сбор средств для Олеси на чью-то карту – как же обойтись без него в сомнительной ситуации. Ни одного отчета по этому сбору не было. Сколько собрали? Кто собирал? Куда деньги пошли? Неизвестно.

Как итог призывов и организованной массовой истерики, в социальных сетях калининградского губернатора Антона Алиханова и детского омбудсмена Ирины Ткаченко появилось множество комментариев практически одинакового содержания: спасите, мол, бедную вдову и погорелицу от беззакония, верните детушек домой.

Власти региона удивились скоординированному налету и попытались объяснить, что история вовсе не такая, как о ней рассказывают активисты. Не получилось. Невозможно переспорить фанатиков и убедить их доводами рассудка и закона.

Вообще массовая спам-атака на органы власти, СМИ, общественных деятелей и чиновников – это отработанная стратегия как для сетевых сборщиков, так и для странных активистов всех мастей. Во-первых, это позволяет быстро объединить группу до того незнакомых людей. Вовлечь их эмоционально, завести и позволить слить накопившуюся агрессию на безопасную мишень. Во-вторых, можно дать сторонникам иллюзию быстрой победы. Если правильно подгадать время и, например, начать забрасывать чиновника обращениями ровно тогда, когда он должен ответить на некое заявление, направленное ранее, то у людей сложится впечатление, что это именно они победили бездушную государственную машину и заставили ее работать.

Именно так антипрививочное движение «Иммунный ответ», активисткой которого является Александра Машкова-Благих, действовало во время пандемии. Они организовали массовые обращения по самым разным поводам, связанным с прививками, QR-кодами и ковидом как таковым. В «Google Документах» размещался текст обращения, адреса, по которым его следовало направить, после чего читатели социальных сетей движения могли легко и быстро проявить свою политическую активность и сознательность. Точно так же организовывались набеги комментаторов в социальные сети не угодивших активистам публичных персон.

Не гнушаются активисты и угроз, призывов к физической расправе и выкладывания персональных данных своих оппонентов.

– В телеграм-канале «Оставьте нас в покое Z» были опубликованы документы с нашими персональными данными, – рассказала Русфонду опекун младших девочек Анастасия. – В сообществе с полного попустительства администраторов и самой Александры Машковой-Благих неоднократно обсуждались предложения украсть у нас детей, запугать нас, отравить нам жизнь и опорочить в глазах друзей, родственников и работодателей. Когда в сообществе выложили ссылку на психологический центр, тестировавший детей для суда, за короткое время в канале центра появилось более 100 негативных отзывов. Нас регулярно обвиняют в тяжком уголовном преступлении, в похищении малолетних детей у матери. Честно говоря, я считаю, что у меня есть основания опасаться и за свою безопасность, и за безопасность детей. В канале дали ссылку на какую-то страницу в социальных сетях, написав, что она моя, и люди практически мгновенно начали писать там угрозы. И такие спам-атаки происходят регулярно.

Почему же именно Олеся?

– В этом деле совпали интересы разных позиций, – предполагает Дягилева. – С одной стороны – благотворительные фонды, юридические конторы, которым нужны клиенты. Они получают финансирование именно на борьбу с ювенальной юстицией, провозглашают благую цель защиты многодетности и помощи семье. Им нужны герои. И есть такая вот Олеся Романцева, натура истерическая и артистичная, любящая быть в центре внимания. Сотрудничая с активистами, она получает спонсорскую помощь и возможность ничего не менять и не осознавать в своей жизни. Сама она не устраивалась на работу дольше чем на три месяца. Она неоднократно говорила, что ни в чем не виновата, делала что могла, это все обстоятельства. Теперь ее окружили спонсорской поддержкой, собрали деньги на покупку дома, до этого хотели снимать дорогую квартиру в центре Калининграда. Для чего фонды собирают огромные деньги? Все то же самое можно было бы получить через социальную помощь от государства и через работу над собой. Я вижу ложь и искажение сути происходящего. Люди видят образ обиженной многодетной мамы, и они жертвуют. Я считаю, что недопустимо спекулировать на этой теме для сбора финансов, когда финансы не являются определяющими.

И получается, что, с одной стороны, у нас есть политика сохранения кровной семьи. С самых высоких трибун призывают помогать многодетным и малоимущим. С другой – истеричная толпа самозваных общественников, не брезгующих публикацией личных данных оппонентов и призывами к физическим расправам. И посредине – чиновники, сотрудники органов опеки и детдома. Подвергнуться атаке агрессивных спамеров всегда страшно, особенно если ты не публичное лицо, за которого будет читать комментарии и писать ответы специально нанятый человек.

– На мой взгляд, чиновники Калининградской области устранились от защиты интересов детей, – считает Любовь Дягилева. – Для них главное – чтобы не писали о них, чтобы не шли массовые жалобы на их работу.

И с ее оценкой сложно не согласиться. Эта статья еще не была написана, а я уже успела получить угрозы физической расправы от сторонников Олеси за интерес к ее истории.

Итоги

12 июля суд восстановил Олесю в родительских правах на средних детей. Только на четырех из пяти, потому что один из них выбрал остаться государственным ребенком, жить в общежитии и получать образование, а не помогать маме с воспитанием братьев и сестер.

16 августа женщина забрала детей из приюта, об этом событии уже успели снять репортаж. По удивительному невезению, и тут ей пришлось прибегать к помощи общественности. Это обычным гражданам решение суда высылают на почту и выдают в канцелярии. А вот лично ей суд ставил палки в колеса, документы не выдавал, издевался всячески. Так что пришлось активистам взяться за работу и оборвать телефоны канцелярии суда. После чего активисты поучили теми же методами правильно работать сотрудников приюта.

Но Олеся справилась и победила! И с работой у нее все наладилось – на данный момент Романцева временно трудоустроена в АНО «Спаси жизнь», собиравшей ей 5 млн руб. на дом.

7 сентября должен был состояться суд по апелляции опекунов. Но пока дело оставили без движения и перенесли на конец октября. Олеся не намерена сдаваться и хочет вернуть себе всех детей. Даже тех, которых она не видела три года и которые в силу возраста понятия не имеют о ее существовании.

– Очень интересную трактовку 75-й статьи Семейного кодекса предложил калининградский суд, – рассказала Любовь Дягилева. – В принципе на данный момент он согласился с позицией Олеси Романцевой, что над детьми надо поставить эксперимент. Надо сначала дать пообщаться с матерью, а потом уже решать, есть ли вред или нет. Сейчас Олеся забрала средних детей. Давайте понаблюдаем, как она справится с их воспитанием. Давайте держать эту ситуацию под контролем. Давайте думать об интересах детей. Действующее законодательство устанавливает приоритет именно их интересов. Девочки растут, развиваются. И сейчас нам их родная мать говорит: это все неважно, вы отдайте их мне, потому что мне они нужны для моего счастья, для моего успеха как мамы. И здесь у нас на чаше весов чувства матери, которые можно понять, и эти девочки и их интересы. Я бы в первую очередь на месте Олеси думала о том, каково моим девочкам, и очень медленно, бережно и не ставя вопрос о возврате детей как-то бы стала интересоваться их жизнью. Стала бы как-то проявляться в ней. И опекуны не против – они против оголтелого давления, лжи, вбросов информации в интернет, спекуляций на этой ситуации, полоскания их личной жизни. Никто не заботится, и прежде всего родная мать, о сохранении какого-то здравого отношения к этой ситуации. Просто заявляется позиция: «Я мать, и вы мне должны».

Хорошо ли – помочь многодетной малоимущей семье с жильем? Наверное, да. Можно ли просить помощи, манипулируя, перевирая факты, организуя травлю неугодных, передергивая и угрожая расправой всем, кто смеет не верить сусальной и благостной картине, нарисованной для успеха сбора?

Выводы

Когда читаешь документы этой истории и других, похожих, сложно избавиться от ощущения, что провалился куда-то во времени. И перед тобой – документы XIX века из земского суда, слушающего дело об избиении жены мужем. Исследовав все доказательства, суд соглашается, что и волосы были вырваны, и ребра сломаны, и срамными словами женщина при всем народе названа, после чего постановляет вернуть ее в семью. Ведь что Бог соединил, того человек не разлучит, так что насильником в отношении жены муж никак быть не может. Просто поучил ее, да перестарался немного, полено слишком тяжелое выбрал. Больше не будет. Наверное.

И ведь дети, погибшие ради идеи защиты семьи, уже есть. Так, Сергей Пчелинцев, координатор движения «В защиту детства», помог вернуть четырех малолетних детей в семью Барам. Не прошло и месяца, как дети заживо сгорели вместе с парализованной бабушкой, пока их родители с утра пораньше бегали «за кефирчиком». Что сделал активист? Отправился на ток-шоу на федеральный канал – собирать деньги для несчастной погорелицы и ее гражданского супруга. Ведь у людей горе! Им нужна материальная помощь!

Не будут ли наши потомки читать «ювенальные» дела с таким же ужасом и недоумением, не понимая, как в угоду идее святости материнства и нерушимости семьи приносятся в жертву живые дети и ломаются их судьбы?