7.09.2011
Немецкая клиника ждет Савву Абрамова уже в сентябре
22 июля здесь на сайте и на сайте «БИЗНЕС Online» мы опубликовали историю семилетнего Саввы Абрамова из Чистополя («Справедливости ради», Виктор Костюковский). У Саввы нейробластома забрюшинного пространства, это раковая опухоль. Спасти малыша может только радиоизотопная терапия (MIBG терапия). В России такой терапии нет, за спасение Саввы берется клиника в Кельне (Германия). Семья Абрамовых не в силах оплатить это лечение. Рады сообщить: наши читатели собрали всю сумму (993 290 руб.). Мама Саввы Анна Миронова оформляет сейчас шенгенскую визу, а Кельнская клиника готова принять их немедленно. Абрамовы просят Русфонд передать читателям огромную благодарность. Примите и нашу признательность, дорогие друзья! Мы будем следить за лечением Саввы.
22.07.2011
Справедливости ради
Спасти семилетнего Савву берется Германия
Врачи долго не могли определить, что за болезнь привязалась к мальчику. Месяца три перебирали диагнозы, которые подходили бы к симптомам. Даже ультразвуковое исследование делали, однако и оно ничего не показало. Но это в Чистополе не показало, зато в Казани показало сразу, ясно и недвусмысленно: раковая опухоль, нейробластома забрюшинного пространства. И это не потому, что в Казани ультразвук другой. Просто другой человек исследование делал. Как бы это нам и нашим детям сразу попадать именно к другим медикам?
Диагноз поставили почти три года назад. С тех пор Савва Абрамов и его мама Анна живут в больницах. И правильно, потому что без больниц давно бы и Саввы не было. Все-таки не повезло ему пока только в родном городе. Но справедливости ради надо сказать: в маленьких-то городах откуда быть хорошим детским онкологам и гематологам? Болезни редкие, опыта нет. Правда, и образования настоящего нет, но это уж другая тема.
Савва терпелив. Онкологические малыши по рассказам их мам и врачей более терпеливы к боли, чем даже взрослые. Наверное, потому, что для взрослого боль – сигнал беды и тревоги, а такой малыш – он же все время с этой болью живет, привык к ней. Вот и Савва уже полжизни с болью. Анна говорит, когда дело плохо, лежит пластом, смотреть страшно. А чуть подлечат его, чуть получше станет – тут же за Лего и компьютерные игрушки, смеется и даже бегать норовит. Но возвращается болезнь, снова приходит недетская боль, и вот уж забыты конструктор, компьютер, и в глазах Саввы какое-то старческое терпение и мудрость.
Между прочим, его имя в переводе с арамейского языка означает: старец.
Анна привыкла разговаривать с врачами, а не с журналистами, и постоянно удивляется моим вопросам, медлит с ответами.
– Как, – спрашиваю, – умудрились сына таким именем назвать?
– Почему «умудрились», – пугается Анна, – разве плохое имя?
– Наоборот, хорошее, но ведь редкое.
– А мне нравится… Дедушка с бабушкой сначала удивились, а потом привыкли, им тоже нравится. Это муж предложил, мы тогда еще вместе были… А потом он ушел.
После трехлетней жизни в онкоотделениях Анна знает: у многих больных ребятишек отцы уходят, узнав о диагнозе.
– Справедливости ради, – говорит она, – наш-то ушел до Савиной болезни. То есть болезнь была, но он еще не знал и никто не знал.
Уж если ради справедливости, надо и то сказать, что узнав, отец не вернулся. А если уж по справедливости полной, надо добавить, что с тех пор его помощь выражается лишь в том, что иной раз сына на руках пронесет, когда тот ходить не может. И на том спасибо.
Вот и живут Анна с Саввой на гроши: она уже три года на больничном, это 2500 рублей в месяц, пенсия Саввы по инвалидности 6500 рублей. И если бы не родители Анны, то как бы эта семья, эта ячейка общества, как бы она жила-выживала в нашем социально ориентированном государстве?
Савве в Казани провели шесть блоков химиотерапии и после этого удалили опухоль. Казалось, полностью удалили. Правда, оставались метастазы, и потому провели еще четыре блока. Болезнь ушла, это называется ремиссия. Но такие болезни довольно часто возвращаются, и это уже называется рецидив.
Осенью 2009 года врачи в Москве снова обнаружили активную раковую ткань и провели аутотрансплантацию костного мозга. То есть взяли его же, Саввы, стволовые клетки, обработали и ввели обратно. А потом еще облучали, ведь рак надо было добивать. А он опять не ушел, только затаился. Савва продержался еще год, и рак вернулся.
Тогда врачи стали отводить глаза. Одни молча. Другие осторожно говорили Анне, что, мол, больше средств уже нет. Третьи прямо советовали готовиться к худшему.
– Аня, – спрашиваю ее, – а как действуют вот такие советы? Что вы тогда чувствовали?
– Да ничего особенного, – отвечает она, – мне вот уже три года советуют готовиться к худшему. И только Ольга Григорьевна сказала: ну нет, надо лечить, спасать!
Это она рассказывает о знаменитом профессоре, московском нейроонкологе Ольге Желудковой, которую боготворят мамы больных детей по всей России. Помимо знаний и опыта, помимо бойцовского характера и беспредельной доброты, отмечают в этом профессоре редкостную ответственность: она никогда не стесняется спросить совета даже у младших по возрасту-званию коллег и никогда не задержится с рекомендацией лечения за границей, если видит, что в России уже не помочь. А так-то, надо сказать, очень уж многие наши врачи стесняются – и советоваться, и за границу направлять.
Я не первый раз спрашиваю: наказывают их за это, что ли?!
Профессор Желудкова назначила интенсивную индукционную химиотерапию и объяснила: если организм ответит, то спасти Савву может так называемая «терапия MIBG». Это лечение, при котором радиоактивный йод вводится прямо в опухоль.
Организм ответил. Количество раковых клеток снизилось с 85 до 15 процентов. Остановка за малым – той самой радиоизотопной терапией MIBG.
Но вот беда, в России ее не делают.
Справедливости ради надо сказать: ее вообще мало где делают.
Но одно из лучших мест: Университетская клиника города Кельна, в Германии. И эта клиника готова принять Савву.
Лечение там обойдется не так уж и много: как среднего качества автомобиль.
Только вот неполной семье Абрамовых и цена автомобиля неведома, и денег таких они даже представить себе не могут.
А это последний шанс Саввы.
Надо им помочь, как вы считаете?
Справедливости ради.
Виктор Костюковский
Фото из личного архива Абрамовых
Для спасения семилетнего Саввы Абрамова
не хватает 543 290 руб.
Профессор Федерального научно-клинического центра детской гематологии, онкологии и иммунологии (Москва) Ольга Желудкова рассказывает:
– У Саввы нейробластома забрюшинного пространства. По месту жительства он получил стандартное лечение: химиотерапия, удаление опухоли, а еще лучевую терапию после аутотрансплантации в Москве. Через полгода обследование выявило метастазирование в кости и костный мозг. У Саввы случился рецидив. Сейчас он дома получает курсы интенсивной индукционной химиотерапии, она уменьшит опухоль. По данным казанских врачей удалось достигнуть положительной динамики, опухолевый процесс стабилизирован, количество раковых клеток резко снизилось. Но раковые клетки еще не убиты, а значит, рецидивы могут возникать снова и снова. Надо воспользоваться немецким опытом. В Германии разработан метод, позволяющий избежать возвращения болезни –это радиоизотпная терапия или MIBG терапия. Вводимый препарат улавливает опухолевые клетки в организме и уничтожает их, практически полностью исключая рецидивы.
К сожалению, MIBG терапия в России не делается, а таких, как наш Савва это практически единственный шанс остановить процесс и победить болезнь.
Кельнская клиника выставила Абрамовым счет на 25 000 евро (993 290 руб.). Казанский фонд Анжелы Вавиловой вносит 450 000 руб. То есть не хватает еще 543 290 руб.
Дорогие друзья! Если вы решите спасти Савву Абрамова, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и Лев Амбиндер). «Помощь» в свою очередь немедленно переведет ваши пожертвования в клинику и отчитается по произведенным тратам. Все необходимые реквизиты есть в Российском фонде помощи. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа. Спасибо.
Экспертная группа Российского фонда помощи
Немецкая клиника ждет Савву Абрамова уже в сентябре
22 июля здесь на сайте и на сайте «БИЗНЕС Online» мы опубликовали историю семилетнего Саввы Абрамова из Чистополя («Справедливости ради», Виктор Костюковский). У Саввы нейробластома забрюшинного пространства, это раковая опухоль. Спасти малыша может только радиоизотопная терапия (MIBG терапия). В России такой терапии нет, за спасение Саввы берется клиника в Кельне (Германия). Семья Абрамовых не в силах оплатить это лечение. Рады сообщить: наши читатели собрали всю сумму (993 290 руб.). Мама Саввы Анна Миронова оформляет сейчас шенгенскую визу, а Кельнская клиника готова принять их немедленно. Абрамовы просят Русфонд передать читателям огромную благодарность. Примите и нашу признательность, дорогие друзья! Мы будем следить за лечением Саввы.
22.07.2011
Справедливости ради
Спасти семилетнего Савву берется Германия
Врачи долго не могли определить, что за болезнь привязалась к мальчику. Месяца три перебирали диагнозы, которые подходили бы к симптомам. Даже ультразвуковое исследование делали, однако и оно ничего не показало. Но это в Чистополе не показало, зато в Казани показало сразу, ясно и недвусмысленно: раковая опухоль, нейробластома забрюшинного пространства. И это не потому, что в Казани ультразвук другой. Просто другой человек исследование делал. Как бы это нам и нашим детям сразу попадать именно к другим медикам?
Диагноз поставили почти три года назад. С тех пор Савва Абрамов и его мама Анна живут в больницах. И правильно, потому что без больниц давно бы и Саввы не было. Все-таки не повезло ему пока только в родном городе. Но справедливости ради надо сказать: в маленьких-то городах откуда быть хорошим детским онкологам и гематологам? Болезни редкие, опыта нет. Правда, и образования настоящего нет, но это уж другая тема.
Савва терпелив. Онкологические малыши по рассказам их мам и врачей более терпеливы к боли, чем даже взрослые. Наверное, потому, что для взрослого боль – сигнал беды и тревоги, а такой малыш – он же все время с этой болью живет, привык к ней. Вот и Савва уже полжизни с болью. Анна говорит, когда дело плохо, лежит пластом, смотреть страшно. А чуть подлечат его, чуть получше станет – тут же за Лего и компьютерные игрушки, смеется и даже бегать норовит. Но возвращается болезнь, снова приходит недетская боль, и вот уж забыты конструктор, компьютер, и в глазах Саввы какое-то старческое терпение и мудрость.
Между прочим, его имя в переводе с арамейского языка означает: старец.
Анна привыкла разговаривать с врачами, а не с журналистами, и постоянно удивляется моим вопросам, медлит с ответами.
– Как, – спрашиваю, – умудрились сына таким именем назвать?
– Почему «умудрились», – пугается Анна, – разве плохое имя?
– Наоборот, хорошее, но ведь редкое.
– А мне нравится… Дедушка с бабушкой сначала удивились, а потом привыкли, им тоже нравится. Это муж предложил, мы тогда еще вместе были… А потом он ушел.
После трехлетней жизни в онкоотделениях Анна знает: у многих больных ребятишек отцы уходят, узнав о диагнозе.
– Справедливости ради, – говорит она, – наш-то ушел до Савиной болезни. То есть болезнь была, но он еще не знал и никто не знал.
Уж если ради справедливости, надо и то сказать, что узнав, отец не вернулся. А если уж по справедливости полной, надо добавить, что с тех пор его помощь выражается лишь в том, что иной раз сына на руках пронесет, когда тот ходить не может. И на том спасибо.
Вот и живут Анна с Саввой на гроши: она уже три года на больничном, это 2500 рублей в месяц, пенсия Саввы по инвалидности 6500 рублей. И если бы не родители Анны, то как бы эта семья, эта ячейка общества, как бы она жила-выживала в нашем социально ориентированном государстве?
Савве в Казани провели шесть блоков химиотерапии и после этого удалили опухоль. Казалось, полностью удалили. Правда, оставались метастазы, и потому провели еще четыре блока. Болезнь ушла, это называется ремиссия. Но такие болезни довольно часто возвращаются, и это уже называется рецидив.
Осенью 2009 года врачи в Москве снова обнаружили активную раковую ткань и провели аутотрансплантацию костного мозга. То есть взяли его же, Саввы, стволовые клетки, обработали и ввели обратно. А потом еще облучали, ведь рак надо было добивать. А он опять не ушел, только затаился. Савва продержался еще год, и рак вернулся.
Тогда врачи стали отводить глаза. Одни молча. Другие осторожно говорили Анне, что, мол, больше средств уже нет. Третьи прямо советовали готовиться к худшему.
– Аня, – спрашиваю ее, – а как действуют вот такие советы? Что вы тогда чувствовали?
– Да ничего особенного, – отвечает она, – мне вот уже три года советуют готовиться к худшему. И только Ольга Григорьевна сказала: ну нет, надо лечить, спасать!
Это она рассказывает о знаменитом профессоре, московском нейроонкологе Ольге Желудковой, которую боготворят мамы больных детей по всей России. Помимо знаний и опыта, помимо бойцовского характера и беспредельной доброты, отмечают в этом профессоре редкостную ответственность: она никогда не стесняется спросить совета даже у младших по возрасту-званию коллег и никогда не задержится с рекомендацией лечения за границей, если видит, что в России уже не помочь. А так-то, надо сказать, очень уж многие наши врачи стесняются – и советоваться, и за границу направлять.
Я не первый раз спрашиваю: наказывают их за это, что ли?!
Профессор Желудкова назначила интенсивную индукционную химиотерапию и объяснила: если организм ответит, то спасти Савву может так называемая «терапия MIBG». Это лечение, при котором радиоактивный йод вводится прямо в опухоль.
Организм ответил. Количество раковых клеток снизилось с 85 до 15 процентов. Остановка за малым – той самой радиоизотопной терапией MIBG.
Но вот беда, в России ее не делают.
Справедливости ради надо сказать: ее вообще мало где делают.
Но одно из лучших мест: Университетская клиника города Кельна, в Германии. И эта клиника готова принять Савву.
Лечение там обойдется не так уж и много: как среднего качества автомобиль.
Только вот неполной семье Абрамовых и цена автомобиля неведома, и денег таких они даже представить себе не могут.
А это последний шанс Саввы.
Надо им помочь, как вы считаете?
Справедливости ради.
Виктор Костюковский
Фото из личного архива Абрамовых
Для спасения семилетнего Саввы Абрамова
не хватает 543 290 руб.
Профессор Федерального научно-клинического центра детской гематологии, онкологии и иммунологии (Москва) Ольга Желудкова рассказывает:
– У Саввы нейробластома забрюшинного пространства. По месту жительства он получил стандартное лечение: химиотерапия, удаление опухоли, а еще лучевую терапию после аутотрансплантации в Москве. Через полгода обследование выявило метастазирование в кости и костный мозг. У Саввы случился рецидив. Сейчас он дома получает курсы интенсивной индукционной химиотерапии, она уменьшит опухоль. По данным казанских врачей удалось достигнуть положительной динамики, опухолевый процесс стабилизирован, количество раковых клеток резко снизилось. Но раковые клетки еще не убиты, а значит, рецидивы могут возникать снова и снова. Надо воспользоваться немецким опытом. В Германии разработан метод, позволяющий избежать возвращения болезни –это радиоизотпная терапия или MIBG терапия. Вводимый препарат улавливает опухолевые клетки в организме и уничтожает их, практически полностью исключая рецидивы.
К сожалению, MIBG терапия в России не делается, а таких, как наш Савва это практически единственный шанс остановить процесс и победить болезнь.
Кельнская клиника выставила Абрамовым счет на 25 000 евро (993 290 руб.). Казанский фонд Анжелы Вавиловой вносит 450 000 руб. То есть не хватает еще 543 290 руб.
Дорогие друзья! Если вы решите спасти Савву Абрамова, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и Лев Амбиндер). «Помощь» в свою очередь немедленно переведет ваши пожертвования в клинику и отчитается по произведенным тратам. Все необходимые реквизиты есть в Российском фонде помощи. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа. Спасибо.
Экспертная группа Российского фонда помощи
