9.10.2009
АДЕЛИНА ДОЛГОПОЛОВА: ЖДЕМ ВЫЗОВ ИЗ МЮНХЕНА
История 10-летней Аделины Долгополовой, опубликованная здесь на сайте, в ЖЖ-сообществе Русфонда, в «Коммерсанте», Газете.ru и на сайте радиостанции «Эхо Москвы» 25 сентября, вызвала много откликов читателей, и в первые три дня после публикации вся необходимая сумма была собрана (отчет о сборах «Читатели и Аделина»). Мюнхен уже в курсе, в ближайшие дни клиника обещает прислать вызов Аделине и ее маме для оформления виз и авиабилетов. Мы будем следить за событиями.
29.09.2009
ДЕНЬГИ СОБРАНЫ. ВСЕМ ОГРОМНОЕ СПАСИБО!
25 сентября мы опубликовали здесь на сайте, в ЖЖ-сообществе Русфонда, в «Коммерсанте», Газете.ru и на сайте радиостанции «Эхо Москвы» историю 10-летней Аделины Долгополовой («Половина девочки», Валерий Панюшкин). Девочке требуется цикл уникальных операций в Германии. Мюнхенская клиника выставила счет на €58 092. Дело прошлое, мы очень опасались, что не соберем эти деньги, потому что ни разу в этом кризисном году мы не знакомили вас, дорогие друзья, с такой дорогой проблемой. Но опасаться, как выяснилось, следовало другого. Ваших откликов в эти дни было так много, что даже электронные платежные системы, которыми наши читатели до сих пор успешно пользовались, вдруг серьезно засбоили, мы получили несколько сотен жалоб, и «разбор полетов» еще впереди. Мы обязательно сделаем выводы. Но главное уже сделано – всего за три рабочих дня все деньги для Аделины собраны, поступления еще продолжаются, и 9 октября (день выхода очередной страницы Русфонда в «Коммерсанте») мы доложим итоги сборов и «разбора полетов». Огромное всем спасибо!
Мюнхен уже в курсе, в ближайшие дни клиника обещает прислать приглашение для Аделины и ее мамы для оформления виз и заказа билетов. Мы будем держать вас в курсе событий.
25.09.2009
ПОЛОВИНА ДЕВОЧКИ
Аделине Долгополовой нужно все, что ниже пояса
Девочке десять лет. Согласно материалам уголовного дела, год назад бойфренд ее матери изнасиловал Аделину, а потом поджог ее, чтобы скрыть следы преступления. У девочки сгорели ноги, ягодицы, задний проход, половые органы и кожа на руках, на спине и на груди. Уголовное дело было заведено, закрыто, потом заведено снова. Мы не будем в этом разбираться. Мы будем лечить девочку.
Я не понимаю, как это может быть. Как может быть, что оставшаяся половина девочки улыбчива, весела, доброжелательна, прыгает на руках по дивану и играет с подружками в магазин, используя вместо денег опавшие осенние листья. Как это может быть, что оставшаяся половина девочки не считает всех людей, включая меня, врагами. Наоборот, общительна, гостеприимна, показывает мне мультик про девочек-волшебниц Вингз, раскладывает передо мною рисунки, этих самых Вингз изображающие, сообщает мне конфиденциально, что математика ей дается легко, а вот с русским языком – проблемы.
– Какие у тебя проблемы с русским языком?
– Я очень плохо пишу. Показать вам?
– Покажи, конечно.
Девочка достает тетрадку. В тетрадке аккуратным детским почерком, правда с несколькими ошибками, написано: «Для письма люди используют буквы и другие знаки. Не сразу люди придумали буквы. В древние времена писали рисунками»...
– Как это, – спрашиваю, – рисунками?
– Не знаю, – девочка пожимает плечами, плечи у нее есть. – Наверное, как дорожные знаки, стрелочки всякие, кружочки…
– Так можно выразить только простые вещи. Со сложными вещами сложнее. Ты знаешь, что до сих пор есть языки такие, что люди пишут картинками? Картинки, конечно, очень упрощенные, схематичные и называются иероглифы. Китайский, например, язык…
Девочка отводит взгляд в сторону, вытаскивает из папки рисунки, изображающие колдуний Вингз, я понимаю, что девочке скучно, и я потерял ее внимание. У меня последний шанс увлечь ее.
– Например, китайцы рисуют кошку и бамбук. Получается бамбуковая кошка, и это медведь панда.
– Как это? – внимание девочки возвращается ко мне.
– Так это, – я улыбаюсь. – А если хочешь написать по-китайски слово «хорошо», то нужно нарисовать женщину и ребенка. Потому что женщина и ребенок – это хорошо.
У девочки загораются глаза. Особое выражение глаз, когда дети узнают что-то новое и начинают соображать, прикладывая это новое знание к своей жизни. Последний год, с тех пор, как случилось несчастье, Аделина живет с мамой. По больницам, по пансионатам, по приютам, но всегда с мамой. Мама почти никогда не уходит. И теперь Аделина понимает, что имел в виду древний китайский каллиграф, придумавший выразить понятие «хорошо», составив вместе изображения женщины и ребенка.
Некоторое время мы играем с Аделиной, сочиняя доморощенные, только к ее жизни относящиеся иероглифы. Например, если нарисовать ребенка и листок дерева, то получится «игра», потому что Аделина с приютскими подружками играют в магазин, используя вместо денег листья. А если нарисовать девочку и штаны, то получится «красота», потому что на обычных протезах Аделина ходить не может. Ей нужны специальные протезы. И прежде, чем их делать, нужно нарастить кожу на культях, ибо кожа слишком тонкая, и, если стать на протезы, рвется, превращаясь в сплошную рану. Те протезы, которые теперь у Аделины есть, она надевает на прогулку исключительно для красоты. Передвигается все равно в инвалидном кресле, а протезы – для красоты, для того, чтобы поверх протезов можно было надеть джинсы и кроссовки.
Мы идем гулять. Аделина укатывается в своем инвалидном кресле играть с подружками. Я разговариваю с ее мамой. Но выдумывание персональных иероглифов для Аделины продолжается у меня в голове.
Например, чтобы выразить понятие «мучение», я бы нарисовал девочку и мешок. Маленький мешочек. Потому что после своего ожога Аделина не может ни писать, ни какать: кал и моча стекают в мешочек, привязанный к животу и спрятанный под одеждой, и это очень мучит девочку. Когда мы собирались на прогулку, Аделина надевала протезы и просила меня выйти из комнаты: стеснялась, скрывала не то, что обычно скрывают девочки – у Аделины этого нет, – а мешочек.
Чтобы выразить понятие «преступление», я бы нарисовал плед и плитку. Потому что этот человек накрыл Аделину синтетическим пледом, чтобы наверняка сгорела, и комнату поджог при помощи электрической плитки.
Чтобы выразить «отчаяние», я бы нарисовал девочку и одеяло. Потому что однажды, проснувшись после одной из своих многочисленных операций, Аделина сказала маме:
– Мама, мне кажется, что вот теперь мне пришили ножки, – села в кровати, откинула одеяло, не увидела ног, да только и сказала, – нет, не пришили…
Чтобы выразить «надежду», я бы нарисовал скальпель и деньги.
Валерий ПАНЮШКИН
Фото Ольги ЛАВРЕНКОВОЙ
ДЛЯ СПАСЕНИЯ 10-ЛЕТНЕЙ АДЕЛИНЫ ДОЛГОПОЛОВОЙ
НЕ ХВАТАЕТ 2 171 580 РУБЛЕЙ
За лечение Аделины берется главный врач отделения детской пластической хирургии клиники Мюнхенского университета профессор Райнер Гранцоу. В Мюнхене нам рекомендовали его как ведущего хирурга Германии в области реконструктивной медицины. В клинике девочку ждет «тонкое и сложное обследование», заявил профессор Гранцоу, «оно покажет, какие органы сохранены и степень их сохранности, а какие органы полностью разрушены». Будет оценена подвижность тазобедренных суставов. Уникальная хирургия, которая потребуется в «этом тяжелейшем случае», предусматривает удаление зарубцевавшейся ткани и пересадку кожи для максимального улучшения функциональности тазовых суставов, воссоздание естественных выходов для опорожнения организма, возможно, с использованием внутренних протезов, реконструкцию половых органов. Обязательным этапом лечения станет реабилитация.
Начать профессор Гранцоу готов немедленно. На практике это означает стопроцентную предоплату лечения и реабилитации. Клиника выставила счет на €58 092. Как всегда, наш постоянный донор-партнер компания «Ингосстрах» вносит 417 тыс. руб. То есть для спасения Аделины не хватает еще 2 171 580 руб.
Дорогие друзья! В этот год кризиса мы еще не обращались к вам за такой солидной суммой. Привычными, если позволительно употребить это слово, стали просьбы с ценой спасения не выше миллиона рублей. Но и с историей столь исключительной и трагичной мы еще не сталкивались. Если вы решите спасти девочку, пусть не смутит вас цена. Вы должны знать: любой, даже самый малый ваш взнос обязательно поможет Аделине. Пожертвования можно перечислить на счет клиники в Мюнхен либо в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и Лев Амбиндер). Все реквизиты есть в Российском фонде помощи. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав перевод с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа.
Экспертная группа Российского фонда помощи
АДЕЛИНА ДОЛГОПОЛОВА: ЖДЕМ ВЫЗОВ ИЗ МЮНХЕНА
История 10-летней Аделины Долгополовой, опубликованная здесь на сайте, в ЖЖ-сообществе Русфонда, в «Коммерсанте», Газете.ru и на сайте радиостанции «Эхо Москвы» 25 сентября, вызвала много откликов читателей, и в первые три дня после публикации вся необходимая сумма была собрана (отчет о сборах «Читатели и Аделина»). Мюнхен уже в курсе, в ближайшие дни клиника обещает прислать вызов Аделине и ее маме для оформления виз и авиабилетов. Мы будем следить за событиями.
29.09.2009
ДЕНЬГИ СОБРАНЫ. ВСЕМ ОГРОМНОЕ СПАСИБО!
25 сентября мы опубликовали здесь на сайте, в ЖЖ-сообществе Русфонда, в «Коммерсанте», Газете.ru и на сайте радиостанции «Эхо Москвы» историю 10-летней Аделины Долгополовой («Половина девочки», Валерий Панюшкин). Девочке требуется цикл уникальных операций в Германии. Мюнхенская клиника выставила счет на €58 092. Дело прошлое, мы очень опасались, что не соберем эти деньги, потому что ни разу в этом кризисном году мы не знакомили вас, дорогие друзья, с такой дорогой проблемой. Но опасаться, как выяснилось, следовало другого. Ваших откликов в эти дни было так много, что даже электронные платежные системы, которыми наши читатели до сих пор успешно пользовались, вдруг серьезно засбоили, мы получили несколько сотен жалоб, и «разбор полетов» еще впереди. Мы обязательно сделаем выводы. Но главное уже сделано – всего за три рабочих дня все деньги для Аделины собраны, поступления еще продолжаются, и 9 октября (день выхода очередной страницы Русфонда в «Коммерсанте») мы доложим итоги сборов и «разбора полетов». Огромное всем спасибо!
Мюнхен уже в курсе, в ближайшие дни клиника обещает прислать приглашение для Аделины и ее мамы для оформления виз и заказа билетов. Мы будем держать вас в курсе событий.
25.09.2009
ПОЛОВИНА ДЕВОЧКИ
Аделине Долгополовой нужно все, что ниже пояса
Девочке десять лет. Согласно материалам уголовного дела, год назад бойфренд ее матери изнасиловал Аделину, а потом поджог ее, чтобы скрыть следы преступления. У девочки сгорели ноги, ягодицы, задний проход, половые органы и кожа на руках, на спине и на груди. Уголовное дело было заведено, закрыто, потом заведено снова. Мы не будем в этом разбираться. Мы будем лечить девочку.
Я не понимаю, как это может быть. Как может быть, что оставшаяся половина девочки улыбчива, весела, доброжелательна, прыгает на руках по дивану и играет с подружками в магазин, используя вместо денег опавшие осенние листья. Как это может быть, что оставшаяся половина девочки не считает всех людей, включая меня, врагами. Наоборот, общительна, гостеприимна, показывает мне мультик про девочек-волшебниц Вингз, раскладывает передо мною рисунки, этих самых Вингз изображающие, сообщает мне конфиденциально, что математика ей дается легко, а вот с русским языком – проблемы.
– Какие у тебя проблемы с русским языком?
– Я очень плохо пишу. Показать вам?
– Покажи, конечно.
Девочка достает тетрадку. В тетрадке аккуратным детским почерком, правда с несколькими ошибками, написано: «Для письма люди используют буквы и другие знаки. Не сразу люди придумали буквы. В древние времена писали рисунками»...
– Как это, – спрашиваю, – рисунками?
– Не знаю, – девочка пожимает плечами, плечи у нее есть. – Наверное, как дорожные знаки, стрелочки всякие, кружочки…
– Так можно выразить только простые вещи. Со сложными вещами сложнее. Ты знаешь, что до сих пор есть языки такие, что люди пишут картинками? Картинки, конечно, очень упрощенные, схематичные и называются иероглифы. Китайский, например, язык…
Девочка отводит взгляд в сторону, вытаскивает из папки рисунки, изображающие колдуний Вингз, я понимаю, что девочке скучно, и я потерял ее внимание. У меня последний шанс увлечь ее.
– Например, китайцы рисуют кошку и бамбук. Получается бамбуковая кошка, и это медведь панда.
– Как это? – внимание девочки возвращается ко мне.
– Так это, – я улыбаюсь. – А если хочешь написать по-китайски слово «хорошо», то нужно нарисовать женщину и ребенка. Потому что женщина и ребенок – это хорошо.
У девочки загораются глаза. Особое выражение глаз, когда дети узнают что-то новое и начинают соображать, прикладывая это новое знание к своей жизни. Последний год, с тех пор, как случилось несчастье, Аделина живет с мамой. По больницам, по пансионатам, по приютам, но всегда с мамой. Мама почти никогда не уходит. И теперь Аделина понимает, что имел в виду древний китайский каллиграф, придумавший выразить понятие «хорошо», составив вместе изображения женщины и ребенка.
Некоторое время мы играем с Аделиной, сочиняя доморощенные, только к ее жизни относящиеся иероглифы. Например, если нарисовать ребенка и листок дерева, то получится «игра», потому что Аделина с приютскими подружками играют в магазин, используя вместо денег листья. А если нарисовать девочку и штаны, то получится «красота», потому что на обычных протезах Аделина ходить не может. Ей нужны специальные протезы. И прежде, чем их делать, нужно нарастить кожу на культях, ибо кожа слишком тонкая, и, если стать на протезы, рвется, превращаясь в сплошную рану. Те протезы, которые теперь у Аделины есть, она надевает на прогулку исключительно для красоты. Передвигается все равно в инвалидном кресле, а протезы – для красоты, для того, чтобы поверх протезов можно было надеть джинсы и кроссовки.
Мы идем гулять. Аделина укатывается в своем инвалидном кресле играть с подружками. Я разговариваю с ее мамой. Но выдумывание персональных иероглифов для Аделины продолжается у меня в голове.
Например, чтобы выразить понятие «мучение», я бы нарисовал девочку и мешок. Маленький мешочек. Потому что после своего ожога Аделина не может ни писать, ни какать: кал и моча стекают в мешочек, привязанный к животу и спрятанный под одеждой, и это очень мучит девочку. Когда мы собирались на прогулку, Аделина надевала протезы и просила меня выйти из комнаты: стеснялась, скрывала не то, что обычно скрывают девочки – у Аделины этого нет, – а мешочек.
Чтобы выразить понятие «преступление», я бы нарисовал плед и плитку. Потому что этот человек накрыл Аделину синтетическим пледом, чтобы наверняка сгорела, и комнату поджог при помощи электрической плитки.
Чтобы выразить «отчаяние», я бы нарисовал девочку и одеяло. Потому что однажды, проснувшись после одной из своих многочисленных операций, Аделина сказала маме:
– Мама, мне кажется, что вот теперь мне пришили ножки, – села в кровати, откинула одеяло, не увидела ног, да только и сказала, – нет, не пришили…
Чтобы выразить «надежду», я бы нарисовал скальпель и деньги.
Валерий ПАНЮШКИН
Фото Ольги ЛАВРЕНКОВОЙ
ДЛЯ СПАСЕНИЯ 10-ЛЕТНЕЙ АДЕЛИНЫ ДОЛГОПОЛОВОЙ
НЕ ХВАТАЕТ 2 171 580 РУБЛЕЙ
За лечение Аделины берется главный врач отделения детской пластической хирургии клиники Мюнхенского университета профессор Райнер Гранцоу. В Мюнхене нам рекомендовали его как ведущего хирурга Германии в области реконструктивной медицины. В клинике девочку ждет «тонкое и сложное обследование», заявил профессор Гранцоу, «оно покажет, какие органы сохранены и степень их сохранности, а какие органы полностью разрушены». Будет оценена подвижность тазобедренных суставов. Уникальная хирургия, которая потребуется в «этом тяжелейшем случае», предусматривает удаление зарубцевавшейся ткани и пересадку кожи для максимального улучшения функциональности тазовых суставов, воссоздание естественных выходов для опорожнения организма, возможно, с использованием внутренних протезов, реконструкцию половых органов. Обязательным этапом лечения станет реабилитация.
Начать профессор Гранцоу готов немедленно. На практике это означает стопроцентную предоплату лечения и реабилитации. Клиника выставила счет на €58 092. Как всегда, наш постоянный донор-партнер компания «Ингосстрах» вносит 417 тыс. руб. То есть для спасения Аделины не хватает еще 2 171 580 руб.
Дорогие друзья! В этот год кризиса мы еще не обращались к вам за такой солидной суммой. Привычными, если позволительно употребить это слово, стали просьбы с ценой спасения не выше миллиона рублей. Но и с историей столь исключительной и трагичной мы еще не сталкивались. Если вы решите спасти девочку, пусть не смутит вас цена. Вы должны знать: любой, даже самый малый ваш взнос обязательно поможет Аделине. Пожертвования можно перечислить на счет клиники в Мюнхен либо в благотворительный фонд «Помощь» (учредители Издательский дом «Коммерсантъ» и Лев Амбиндер). Все реквизиты есть в Российском фонде помощи. Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав перевод с кредитной карточки или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа.
Экспертная группа Российского фонда помощи
