Акции

В декабре Кате исполнится три года. Еще недавно это означало, что жизнь Кати подходит к концу. Совсем недавно во всем мире считалось, что ребятишки с таким диагнозом, как у нее, живут в среднем до двух с половиной - трех лет. Это генетическое заболевание называется врожденным или ювенильным остеопетрозом. Еще его часто называют летальным, а по-простому - мраморной болезнью. Но теперь у детей с мраморной болезнью есть надежда, всего лишь шанс, но сильный – трансплантация здорового костного мозга от чужого человека. →

Вике Поспеловой полтора года. Она из города Бийска Алтайского края. Живет с мамой и папой в доме без центрального отопления и водопровода. Папа охранник в доме престарелых, мама продавец: вдвоем не зарабатывают и десяти тысяч в месяц. А у девочки порок сердца: открытый артериальный проток и дефект межпредсердной перегородки. Девочке нужна операция, но в Алтайском крае ее готовы оперировать только на открытом сердце и только в семь лет. В федеральном кардиоцентре в Томске Вике уже сейчас может быть проведена щадящая эндоваскулярная операция: дыры в сердце могут быть закрыты специальными окклюдерами – это что-то вроде запонок, вставляющихся в сердце и закрывающих дыру. Покупка импортных окклюдеров здравоохранительным нашим бюджетом не предусмотрена. Валерий ПАНЮШКИН рассказывает про Вику Поспелову врачу и писателю Максиму ОСИПОВУ. →

Девочке два года. У нее врожденный прогрессирующий сколиоз. Уже сейчас заметно, что одно плечо значительно выше другого. Без операции годам к четырнадцати девочка станет похожа на знак вопроса, и деформированная грудная клетка раздавит внутри девочки сердце, легкие, печень… Без операции Лера… Нет, не надо думать о том, что будет без операции. Мы ведь соберем денег на высокотехнологичный растущий вместе с ребенком штырь, который вставляют в позвоночник, исправляя сколиоз навсегда. Мы ведь соберем денег и вылечим ее, правда? →

Дима живет в Северодонецке (Украина). Он появился на свет всего один год и один месяц назад – и не таким, как все. Дима родился с очень серьезными дефектами ног и рук. Но если ноги исправили, как могли, украинские врачи, то за возвращение малышу нормальных рук они не берутся. Тут нужна другая хирургия, такие операции могут провести в Ярославской клинической больнице им. Соловьева. Но это другая страна, значит, лечение для Димы платное. Надо с полмиллиона рублей – таких денег у Диминой мамы нет. И у бабушки с дедушкой нет. А больше-то у Димы и вовсе никого.  →

Глеб Богданов совсем еще маленький. Ему чуть больше года. У него миелодиспластический синдром, иными словами, почти что рак или «недорак» крови. И это «почти что» объясняется тем, что у младенцев просто недостаточно развита кровь, чтобы развивалась растворенная в крови опухоль. Мальчик маленький, но лечение ему нужно вполне взрослое: трансплантация костного мозга, поиск донора в международном регистре, сопровождающие трансплантацию дорогие лекарства. Иначе, когда миелодиспластический синдром Глеба превратится в настоящий рак, будет поздно. →

Мальчику семь лет. У него острый лимфобластный лейкоз. Ему нужна трансплантация костного мозга, но, прежде, чем думать о трансплантации, надо справиться с инфекциями и с грибками. У детей, больных раком крови, инфекционные осложнения бывают часто, но Арсений побил все рекорды. С одной стороны, у него развилась гангрена половых органов. С другой стороны, грибковый менингит. Валерий ПАНЮШКИН рассказывает про Арсения поэту Игорю ИРТЕНЬЕВУ. →

Аглае Овсянниковой два года. У нее сложная патология лимфатических сосудов, но ни один врач в России не может понять, какая именно. За неполные свои два года девочка девять раз была под общим наркозом, перенесла операцию на сердце, дважды с ней случался анафилактический шок и ее реанимировали. У нее опухают руки и ноги. У нее скапливается жидкость в брюшной полости. Она не может есть ничего, кроме специальных питательных смесей, которых в России нет. На ночь ее бинтуют специальными бинтами, которых в России нет. Из ее сердца хирурги однажды откачали двести граммов жидкости. Где там поместилось столько жидкости, в таком крохотном сердце?  →

Никите Капитонову десять лет. У него порок сердца: коарктация, то есть сужение, аорты. Чем старше становится Никита, тем дальше его аорта от нормы, тем выше в ней давление и, следовательно, риск инсульта. В России такие пороки оперируют только на открытом сердце, но общий наркоз этому мальчику категорически противопоказан. В Германии делают операцию куда менее травматичную и рискованную, эндоваскулярно. Валерий ПАНЮШКИН рассказывает о Никите писателю Александру КАБАКОВУ. →

Восьмимесячная Соня тянет правую руку и пытается отнять у меня блокнот, в который я записываю всякие подробности об ее жизни. Блокнот падает, девочка едва не плачет. У Софьи Николенко из украинского Каменец-Подольского от рождения нет пальцев на правой руке. Это называется аплазия. Такие патологии лечатся, но только в России и за деньги, которых у семьи Николенко нет, и не предвидится. Девочке повезло, у нее очень настойчивые родители, ради нее на все пойдут. Но без вашей помощи не справятся.  →