Иркутск-акции

Из письма Яны Ермолаевой, мамы Давида: «Мы с мужем оба инвалиды по слуху. Сын родился здоровым, в два года начал говорить. Моя мама много занималась с Давидом, читала вслух, учила произносить слова. Однако к четырем годам у сына все же возникли проблемы со слухом, сурдолог Иркутской областной клинической больницы (ИОКБ) диагностировал тугоухость 3-й степени…» →

Из письма Кирилла Чернякова, папы Артема: «2 февраля этого года наш малыш на кухне случайно глотнул щелочь – средство для мытья плиты. У Артема сильно отекла нижняя губа, он не мог дышать, на скорой его привезли в городскую больницу Братска. Несколько дней сын находился реанимации, кормили его через зонд, потом бортом санавиации доставили в Иркутск …» →

Из письма Анны Амельченко, мамы Никиты: «Мой сын родился раньше срока, был в тяжелом состоянии. В первую неделю жизни Никита перенес кровоизлияние в головной мозг. Врачи сделали сыну операцию, установили шунт для отвода лишней жидкости из мозга. Выписали нас только через четыре месяца. Вскоре сыну оформили инвалидность. На протяжении нескольких лет возникали проблемы с шунтом…» →

Из письма Алены Красиловой, мамы Карины: «Мы живем в маленьком городе на севере Иркутской области, в Бодайбо, а сейчас временно находимся в Иркутске, чтобы установить инвалидность и подготовить Карину к школе. Она родилась в срок, и врачи в районном роддоме сказали, что дочка здорова. Карина росла как обычный ребенок: в год сказала свои первые слова, после двух начала говорить фразами, когда пошла в сад, стала каждую осень болеть отитами, и вскоре я начала замечать, что дочка как будто меня недослышит…» →

Из письма Марии Катаржновой, мамы Насти: «Шумы в сердце у дочки педиатр услышал сразу после выписки из роддома. В месяц мы проходили плановый медосмотр, Насте сделали УЗИ сердца и диагностировали открытый артериальный проток. Кардиолог объяснил, что дефект небольшого размера, есть вероятность, что он закроется сам собой, и вмешательство не потребуется. Мы соблюдали все рекомендации, регулярно делали контрольные УЗИ…» →

Из письма Надежды Смирновой, мамы Коли: «После рождения сын развивался согласно возрасту, в срок начал держать голову, сидеть, ползать, ходить. Но произносил Коля лишь отдельные звуки, слова не говорил. В два года невролог поставил диагноз: задержка речевого развития. Сыну назначили лечение…»   →

Из письма Екатерины Шумской, мамы Маши: «Когда дочке был месяц, мы проходили обследование, и выяснилось, что у Маши осталось открытым овальное окно. В норме оно закрывается вскоре после рождения. Кардиолог успокоила меня: нестрашно, в течение года «окошко» может закрыться самостоятельно. Но к девяти месяцам оно стало чуть больше, однако врачи вновь посоветовали подождать…» →

Из письма Екатерины Дятловой, мамы Арсюши: «Вскоре после рождения врач услышал шумы в сердце у сына, сделали УЗИ, которое выявило порок сердца – открытый артериальный проток и дефект межпредсердной перегородки. Выписали нас под наблюдение кардиолога. В две недели у Арсюши начались приступы кашля, его госпитализировали в детскую больницу в Иркутске. Там подтвердили диагноз и назначили сыну лекарства: была надежда, что порок закроется сам собой. Но к девяти месяцам ситуация не улучшилась, и встал вопрос об операции…» →

Из письма Елены Парфеновой, мамы Полины: «Через две недели после рождения у дочки стали отекать веки. Сдали анализы, и они показали наличие белка в моче. Нас направили на обследование в Городскую Ивано-Матренинскую детскую больницу (Иркутск). Там Полечке поставили страшный диагноз: врожденный нефротический синдром. Самое плохое, что у дочки редкий, так называемый финский тип заболевания, который не поддается лечению гормонами…» →