Крым-акции

Из письма Ольги Назаровой, мамы Владика: «Сын родился в срок, без осложнений, развивался как все дети его возраста: лепетал, улыбался. А ближе к двум годам я стала замечать странности в его поведении: Владик не пытался общаться с детьми, не реагировал на имя, подолгу сидел в коляске или песочнице, не обращая внимания на окружающих. В три года начал бояться наступать на пол в гостиной, переступать порог, ночью просыпался, плакал, кричал, прятался за меня. Районный психиатр направил сына на обследование в Симферополь, там врачи диагностировали умственную отсталость легкой степени...» →

Из письма Аниты Чечер, мамы Ромы: «Рома – мой долгожданный ребенок, он родился в срок, хорошо развивался: рано начал ползать, сидеть, в год с небольшим научился ходить, активно лепетал. Но ближе к двум годам я начала замечать его отличия от сверстников: сынок не реагировал на имя, настроение у него резко менялось, часто плакал. Невролог предложил нам проконсультироваться у психиатра, и тот поставил диагноз „детский аутизм“. Роме оформили инвалидность, записали в коррекционный детский сад...» →

Из письма Юлии Дадажановой, мамы Дамира: «Сын родился в тяжелом состоянии, у него выявили проблемы с сердцем и легкими, перевели в Республиканскую детскую больницу в Симферополе. Два месяца Дамира здесь выхаживали. После выписки стало заметно, что сын отстает в физическом развитии, едва двигается, голову не держит. В полгода Дамиру поставили страшный диагноз „спинальная мышечная атрофия“, назначили массаж, специальные упражнения и лекарства...»  →

Из письма Надежды Тришкиной, мамы Нины: «О диагнозе дочки – врожденном пороке развития центральной нервной системы – мы узнали еще во время беременности. Врачи объяснили, что ребенок сможет жить и развиваться, но сразу после рождения понадобятся операции на позвоночнике и головном мозге. Их провели в нашей республиканской больнице в первый день жизни Нины. Всего дочка перенесла десять операций. Нам говорили, что Нина никогда не пойдет, но в два года наша девочка сделала первые шаги – неуверенно, шатко, но самостоятельно. Сейчас может ходить недолго, буквально несколько минут, так как быстро устает...» →

Из письма Елены Гуляевой, мамы Ярослава: «С пяти месяцев сын страдал от генетической эпилепсии. С ней удалось справиться – благодаря грамотной работе врачей последние пять лет Ярослав живет без приступов. Но развивается он с серьезной задержкой, до сих пор не разговаривает и не ходит. Сын нуждается в регулярной реабилитации, и хорошие результаты дают курсы лечения в евпаторийском медицинском центре „Лучик надежды“...» →

Из письма Анны Переверзевой, мамы Полины: «На медосмотре перед школой врач обратил внимание на перекос плеч и направил Полину на рентген позвоночника. Внешне дефект был едва заметным, но снимок показал искривление в 31 градус. Дочке поставили диагноз „сколиоз 3-й степени“, рекомендовали постоянно носить жесткий корсет Шено. Он изготавливается индивидуально, и за эти годы Полина сменила одиннадцать корсетов. Для укрепления мышц спины стала заниматься плаванием, ходила в спортшколу, где тренировалась каждый день. Но консервативное лечение и все наши усилия не остановили болезнь. В прошлом году сколиоз достиг 4-й степени, дочке дали инвалидность...» →

Из письма Михаила Цурикова, папы Максима: «Сын заболел этой зимой. В январе у Максима начали болеть ноги от колена до бедра. Сын занимался акробатикой, у него уже случалось растяжение мышц, поэтому мы решили, что причина в этом. Врач рекомендовал мазь, после которой Максиму вроде бы стало лучше. А через месяц боли возобновились, на ногах и теле появились синяки. Мы предположили, что болезнь серьезнее простого растяжения, но даже помыслить не могли, что это лейкоз. Именно такой диагноз сыну поставили гематологи в нашей республиканской больнице. И он подтвердился...» →

Из письма Елены Началовой, мамы Ксюши: «Когда дочке было полгода, меня встревожило, что она отстает в развитии, но неврологи, с которыми мы консультировались, отклонений не находили, советовали подождать. И все же в год Ксюше после обследования диагностировали детский церебральный паралич. Она могла лишь держать голову и только-только научилась переворачиваться. Мы сразу занялись реабилитацией дочки, и за два года она прошла десять курсов в разных центрах. Результаты говорят сами за себя – несколько месяцев назад моя девочка смогла ходить самостоятельно! Правда, только по комнате...» →

Из письма Светланы Баскаковой, мамы Вани: «При рождении сын перенес тяжелую асфиксию, полтора месяца провел в реанимации. В семь месяцев у него начались судорожные приступы, которые, к счастью, врачам удалось купировать. А после года Ване диагностировали детский церебральный паралич, оформили инвалидность. Мы с мужем приложили много усилий, чтобы улучшить состояние сына. Дважды нам помогали читатели Русфонда, за что мы безмерно благодарны. Очень радовались, когда в пять лет Ваня начал ходить. Сейчас у него период бурного роста, а мышцы не поспевают за ростом костей, поэтому еще больше подвержены болезненным спазмам...» →