Крым-акции

Из письма Яны Морозовой, мамы Славы: «Три года назад сын попал в больницу в тяжелом состоянии, оказалось, у него сахарный диабет 1-го типа. В нашей семье ни у кого нет диабета, поэтому мы даже представить не могли, что такое может случиться с сыном. Мы выполняли все предписания врачей, делали уколы инсулина, но уровень сахара с трудом поддавался контролю, и врачи приняли решение установить сыну инсулиновую помпу – это удалось сделать по квоте, за счет госбюджета. Состояние Славика сразу удалось стабилизировать...» →

Из письма Галины Василенко, мамы Али: «Аля родилась полностью глухой, эту особенность она, к сожалению, унаследовала от меня. Я старалась сделать все, чтобы дочка смогла полноценно слышать и научилась разговаривать. В два года мы сами купили ей слуховые аппараты, возили за сто километров на занятия к сурдопедагогу в Республиканскую детскую больницу в Симферополе. Аля научилась произносить звуки и простые слова, пошла в специализированный детский сад, затем – в школу-интернат для слабослышащих детей...» →

Из письма Галины Василенко, мамы Матвея: «И у меня, и у мужа врожденное нарушение слуха. Конечно, нам хотелось верить в чудо: мы надеялись, что сын не унаследует этот порок и будет хорошо слышать. Но чуда не произошло. Снижение слуха у Матвея обнаружили сразу в роддоме. А когда ему был месяц, после обследования у сурдолога диагноз уточнили: слева тугоухость 4-й степени, справа – глухота. В год сыну выдали слуховые аппараты за счет госбюджета. Тогда нам пришлось доплатить, чтобы усовершенствовали модель. В базовых аппаратах Матвей ничего не слышал...» →

Из письма Татьяны Крутько, мамы Саши: «Саша родилась со спинномозговой грыжей. Мы прошли через длительное лечение и множество операций. Спасибо читателям Русфонда за помощь, без вас все это бы не состоялось. Сейчас Саша ведет активный образ жизни, сама ездит в школу – благо она близко. Но по городу Сашу вожу я, и дочери приходится с этим мириться, а она так стремится к самостоятельности! С большим трудом мне удалось добиться, чтобы Саша получила коляску активного типа. Но коляска тяжелая – 18 кг...» →

Из письма Юлии Раскосовой, мамы Потапа: «Первый перелом случился у сына два года назад – тогда Потап поскользнулся и упал. Казалось, ничего страшного не произошло, но малыш сильно плакал, не мог наступать на левую ногу, и мы срочно повезли его в больницу. Оказалось, перелом большеберцовой кости. Полтора месяца в гипсе, затем заново учился ходить. А в январе прошлого года вновь случился перелом той же кости, только уже выше. В нашем городе нет детского травматолога-ортопеда, и мы поехали в Симферополь на консультацию. Доктор заподозрил у Потапа несовершенный остеогенез, но сказал, что лечения этой болезни нет...» →

Из письма Елены Коноваловой, мамы Арины и Саши: «У моих детей врожденное поражение слуха, так же как и у нас с мужем. У Саши, старшего, в младенчестве все еще было не настолько плохо: 3-я степень тугоухости. Он с года носил слуховые аппараты, занимался с логопедом. Пошел в обычный детский сад, а потом в общеобразовательную школу. Тогда нам помогли читатели Русфонда – купили для сына мощные слуховые аппараты. К сожалению, они исчерпали свой ресурс, а болезнь прогрессирует: правое ухо у Саши уже совсем глухое, а на левом тугоухость достигла 4-й степени...» →

Из письма Татьяны Кузнецовой, мамы Ани: «На второй день жизни Аня обмякла, перестала есть, почти не двигалась, все время спала. Ее забрали в реанимацию, на следующий день перевели в Республиканскую детскую больницу в Симферополе. Еще в роддоме у дочки заподозрили врожденный порок сердца – и в больнице этот диагноз подтвердился. Также обследование выявило у Ани поражение мозга. Выписали домой через месяц под наблюдение невролога и кардиолога. А через три недели у Ани начали дергаться глаза, потом такие подергивания повторялись все чаще. Врачи заподозрили эпилепсию...» →

Из письма Анны Донской, мамы Златы: «Злата родилась с недоразвитием верхней челюсти, на губе был свищ. Мы долго искали врачей, которые могли бы помочь дочке, и нашли их в московском Центре челюстно-лицевой хирургии. Два года назад благодаря читателям Русфонда наша девочка начала лечение – ей установили съемные ортодонтические аппараты. Вы не представляете, как изменилась Злата, как она похорошела, стала лучше разговаривать! Но проблем еще много, лечение нужно продолжать...» →

Из письма Екатерины Рубан, мамы Маши: «Роды у меня были тяжелыми, дочка сильно пострадала, перенесла гипоксию – нехватку кислорода. Первые четыре дня Маша находилась в реанимации, на аппарате искусственной вентиляции легких. Дочку выходили, но она сильно отставала в развитии, и в год ей диагностировали детский церебральный паралич. Сколько сил, терпения и средств у нас ушло, чтобы преодолевать болезнь! Постоянное лечение, курсы реабилитации, операция на стопах...» →