Москва-акции

Из письма Альбины Султаналиевой, мамы Лины: «Сразу после рождения у Лины выявили кишечную непроходимость. На третьей неделе жизни она перенесла операцию, во время которой врачам пришлось удалить большую часть кишечника. После этого несколько месяцев дочку кормили внутривенно. Она почти не набирала вес, поэтому в шестимесячном возрасте ее перевели из Астрахани в Москву, в детскую больницу имени Филатова. Здесь врачам удалось за два месяца полностью перевести Лину с внутривенного питания на обычное...» →

Из письма Александры Григорьевской, мамы Гриши: «В нашей семье растут четверо мальчишек, старшему 15, младшему полтора года. В начале декабря во время игры шестилетний Гриша внезапно упал, стал синеть и терять сознание. До приезда скорой я старалась разговаривать с ним. Гриша с трудом отвечал, что ничего не болит, просто устал. На моих глазах у него перестала двигаться левая рука, потом отказала левая нога. Когда приехала скорая, врач заподозрил инсульт, и Гришу отвезли в Морозовскую детскую больницу. Там сделали компьютерную томографию головного мозга и обнаружили сосудистую патологию, которая стала причиной инсульта...» →

Света Пискарева живет в Москве с родителями и младшей сестрой. У девочки стремительно прогрессирует искривление позвоночника, она страдает от боли в спине и головной боли. Лечебная физкультура и занятия в бассейне не помогают, сколиоз уже достиг самой тяжелой степени. Выпрямить спину и избавить девочку от постоянной боли поможет только операция на позвоночнике, которую московские хирурги готовы провести по новой технологии. Но металлоконструкцию стоимостью около миллиона рублей, которая требуется для выполнения операции, родители Светы оплатить не в силах. Если мы не поможем, девочка навсегда останется инвалидом. →

Из письма Гульназ Гибадуллиной, мамы Ильсура: «Сразу после рождения у сына выявили кишечную непроходимость и прооперировали. Но почти весь тонкий кишечник погиб, удалось сохранить всего 4 см. Из-за этого Ильсур не может жить без капельниц с внутривенным питанием. Его нам подобрали в Филатовской больнице в Москве, куда мы впервые попали, когда Ильсуру было восемь месяцев. С тех пор раз в полгода мы приезжаем сюда на обследование. В последние два приезда врачи заметили, что вокруг катетера, который установлен в вене рядом с сердцем, образуются тромбы...» →

Из письма Оксаны Юшиной, мамы Давида: «Давид родился раньше срока, весил всего 1750 граммов. Его сразу подключили к аппарату искусственной вентиляции легких, потом долго выхаживали в больнице. Домой мы попали только через три месяца, и Давида сразу взял под наблюдение невролог, назначил лекарства, массаж и физиотерапию. Мы выполняли все назначения, но сын развивался с отставанием. В два года ему поставили диагноз ДЦП. Мы регулярно проходим курсы реабилитации в разных медицинских центрах и санаториях. Это позволило догнать сверстников в умственном развитии и начать подготовку к школе...» →

Из письма Маргариты Бушиной, мамы Брониславы: «С самого рождения Бронислава была очень слабенькой, мало двигалась, много спала. В четыре месяца ей сделали генетический анализ, который выявил синдром Прадера – Вилли, его основные признаки – ослабленные мышцы, нарушение координации, задержка развития. Дочке назначили лекарства и рекомендовали восстановительное лечение. Мы сразу встали на учет в московском Национальном медицинском исследовательском центре эндокринологии, теперь каждый год ложимся туда на обследование. С полутора лет начали лечение в реабилитационных центрах...» →

Из письма Галины Чепелюк, мамы Лианы: «Дочка родилась здоровой, нормально росла и развивалась, ходила в детский сад, потом в школу. Была здоровой, общительной, любила активные игры. Когда Лиане было одиннадцать лет, я заметила, что спина у нее искривилась. Ортопед выявил начальную стадию сколиоза, назначил массаж, лечебную физкультуру. Она усердно занималась, но за год выросла на 10 см, и искривление еще заметнее, появилась боль в спине. Дочку направили в Университетскую клинику во Владивостоке, обследовали и сказали, что сколиоз стремительно прогрессирует, нужна срочная операция...» →

Из письма Юлии Морозовой, мамы Димы: «Дима родился худеньким, после выписки из роддома все время спал, был вялым, плохо ел. И когда подрос, оставался слабым, часто болел, отставал в развитии от сверстников. Походка у него была шаткой, левую ногу подволакивал. Левой рукой пользоваться совсем не мог, правой с трудом удерживал предметы. Хотя мы наблюдались у невролога, диагноз ДПЦ ему поставили только в три года. Мы и до этого занимались реабилитацией сына, а узнав диагноз, удвоили усилия...» →

Из письма Юлии Морозовой, мамы Веры: «Это случилось, когда моей Верочке исполнилось два года: она перестала откликаться на свое имя и вообще замолчала. Еще в полтора года дочка лепетала, произносила „мама“, „папа“ и понимала, когда к ней обращались, а потом как отрезало. Невролог поставил диагноз „расстройство аутистического спектра“, назначил длительное медикаментозное лечение, иппотерапию, дельфинотерапию. Дал направление на занятия с нейропсихологом. Вера проходила реабилитацию в подмосковном центре, занималась с дефектологом и логопедом. Но результатов как не было, так и нет...» →