Новосибирск-акции

Из письма Марии Ликонцевой, мамы Вани: «Сын рос здоровым и спортивным, играл в хоккей, плавал в бассейне, на соревнованиях по биатлону занимал призовые места. Но когда ему было девять лет, в нашу семью пришла беда: умер муж. Ваня тяжело переживал смерть отца, стал замкнутым, запустил учебу, резко и сильно похудел. Я встревожилась и отвела его к врачу. Анализ крови показал очень плохие результаты: уровень сахара превышал норму в пять раз! Дальше была реанимация и еще один стресс, когда сын узнал о своем диагнозе и новых правилах жизни: нужно было колоть инсулин по пять-семь раз в день...» →

Из письма Глеба Кубарева, папы Ярослава: «Сын заболел в десять лет. Он похудел, начал пить много воды. Я обратил на это внимание – и, как оказалось, не зря. Назначенные педиатром анализы показали, что уровень сахара в крови у Ярослава в четыре раза выше нормы. Его срочно госпитализировали, поставили диагноз, начали вводить инсулин. Сын выполняет все рекомендации врачей: соблюдает дозировку лекарств, придерживается диеты. Но уровень сахара в крови у него все равно очень резко скачет то вверх, то вниз, иногда по несколько раз за сутки...» →

Из письма Ирины Мочаловой, мамы Инги: «Роды у меня были тяжелые, дочка сильно пострадала, перенесла клиническую смерть. Врачи смогли вернуть ее к жизни, но здоровье Инги было подорвано. Первые месяцы она находилась в реанимации на аппарате искусственной вентиляции легких, кормили ее через зонд. И, конечно, развивалась с отставанием от сверстников: когда ребятишки ее возраста уже пытались ходить, Инга только научилась держать голову. Мы лечились везде, где только могли, искали и пробовали разные методики…» →

Из письма Константина Малахова, папы Левы: «Редкий диагноз нашему Леве был поставлен не сразу, врачи долго не могли понять, что с сыном не так: обычный мальчик, анализы в норме, но почему-то перелом за переломом. Только через два года мы узнали, что наш Лев – „хрустальный“ ребенок. Точный диагноз поставили специалисты московской клиники, и с тех пор мы там же лечимся: проходим медикаментозную терапию, позволяющую увеличить плотность костей, физическую реабилитацию. Лева перенес несколько операций, ему укрепляли бедра специальными стержнями. Количеству переломов мы потеряли счет!..» →

Из письма Ольги Суховой, мамы Риты: «С самого рождения моя девочка отличалась от других детей – она была очень слабой, даже грудь сосала с трудом. Мы пытались понять, что происходит, обследовались в больницах Новосибирска, Санкт-Петербурга, но только в медицинском центре в Москве Рите провели генетический анализ и диагностировали врожденную миопатию – ослабленные мышцы. Нам сказали, что болезнь будет прогрессировать. Так и случилось: Рита слабеет, начала падать, пошли переломы – сломала ногу, ключицу, позвоночник. А год назад вообще перестала ходить...» →

Из письма Анны Шадриной, мамы Вани: «Во время беременности я заболела, видимо, это повлияло на состояние малыша. Ванечка родился раньше срока и отставал в развитии: не мог переворачиваться, сидеть, ползать. Врачи нам сразу сказали, что для восстановления здоровья сына потребуется много времени и сил. И мы стараемся: водим Ваню на массаж, на ЛФК, в бассейн, проходим реабилитацию – одни курсы платно, другие за счет государства. В рамках социальной программы мы попали в новосибирский Центр семейной медицины на пробный курс лечения и заметили положительные сдвиги...» →

Из письма Екатерины Рядской, мамы Киры: «Дочь родилась крошечной и слабой, весила меньше нормы. В роддоме сказали, что причина – в задержке внутриутробного развития. Кира практически не плакала, не издавала никаких звуков, но врачи не обращали на это внимания. В восемь месяцев, когда дочка даже голову еще не держала, я настояла на обследовании в областной больнице. Там ей и поставили диагноз ДЦП. С тех пор я активно занимаюсь лечением дочери: вожу ее на массаж, лечебную физкультуру, физиопроцедуры, занятия с логопедом. Благодаря реабилитации Кира стала постепенно развиваться, в шесть лет начала произносить звуки, в семь лет – ходить!..» →

Из письма Ольги Ильиной, мамы Богдана: «Сын родился раньше срока, неделю его выхаживали в отделении для недоношенных детей, но выписали как здорового ребенка. Развивался он с задержкой: в год еще не садился и даже не пытался встать – из-за скованности мышц. Богдану диагностировали ДЦП, назначили лечение и реабилитацию. Мы выполняли все рекомендации – занимались ЛФК и плаванием, делали массаж, физиотерапию, но успехов не было...» →

Из письма Ольги Польниковой, мамы Толи и Максима: «Когда мы с мужем узнали, что у нас будут близнецы, решили, что это двойное счастье. И совершенно не были готовы к огромным проблемам со здоровьем сыновей. Толя и Максим родились недоношенными. Первые месяцы мы провели в больницах. Лечили обструктивные бронхиты, пневмонии, кололи антибиотики. Из-за всего этого, как скажут потом врачи, мы упустили неврологию...» →