Яндекс.Метрика

Проявление проблем

Особенный ребенок, попадая в школу, демонстрирует ее несовершенство


Наталья Волкова,

корреспондент Русфонда

По закону каждая российская общеобразовательная школа обязана предоставлять любому ребенку, вне зависимости от состояния его здоровья, возможность учиться. Однако практика показывает, что декларация далека от реальности, в которой родителям детей с особенностями могут встретиться заинтересованные педагоги, а могут и незаинтересованные. Часто школьные директора просто не умеют удовлетворить законное требование учить всех и не понимают, зачем это школе. Что же дает школе инклюзия, кроме очередных забот? В каких случаях особенных детей перестают воспринимать как обузу? Об этом шла речь на круглом столе «Инклюзия в школе: барьеры, мотиваторы, ошибки», который организовал православный портал о благотворительности «Милосердие.ру» в московском центре развития благотворительности «Благосфера».

Инклюзия с минусом

У девятилетнего Феди Назарова расстройство аутистического спектра (РАС). Федя учится в московской школе №2123 имени Мигеля Эрнандеса во втором классе, куда его приняли с радостью. Однако, чтобы учеба стала возможной, его родителям в первый год обучения пришлось самостоятельно оплачивать работу специалиста по прикладному анализу поведения (ПАП). Дело в том, что других детей с похожими потребностями в первом классе не было.

– Школьное финансирование при таком раскладе оказалось невозможным, – объяснила мама мальчика Вероника Назарова.

Специалист по ПАП адаптировал образовательную программу под Федины особенности, занимался с ним математикой и другими предметами в специально оборудованном маленьком пространстве, где мальчик мог и отдыхать. Здесь для Феди поставили пуфик, стол, стул. Тьютора, который сопровождает Федю на уроки в класс к другим детям, учебное заведение взяло на баланс самостоятельно.

На второй год обучения Феде приходится учиться уже без специалиста по прикладному анализу поведения, потому что родителям оплачивать его работу затруднительно. В школе мальчик работает с тьютором и педагогом-дефектологом, больше времени проводит в классе с другими детьми. Отсутствие специалиста по ПАП для родителей Феди – минус в создавшейся ситуации. Но обо всем остальном Вероника Назарова рассказывает с воодушевлением: для мальчика школа стала местом развития, ему нравится учиться. Руководство искренне было заинтересовано в том, чтобы учить ученика с РАС, учителя стараются как могут.

Школьная история Феди Назарова, несмотря на имеющийся минус, выглядит оптимистичной. А вот история сына Юлии Губаревич из Подмосковья не похожа на инклюзивную. У мальчика особенности развития эмоционально-волевой сферы, синдром дефицита внимания и гиперактивность. Перед тем как искать для сына школу, родители получили рекомендацию специалистов обучать ребенка в сопровождении тьютора, сочетать индивидуальное обучение и групповую работу в классе.

Семья обратилась в подмосковную школу по прописке. Директор отказать в приеме не имел права, однако опыта обучения детей с особенными потребностями в учебном заведении не было. Родители мальчика предлагали администрации помощь в создании условий для учебы своего сына – например, за свой счет оплатить курсы школьных педагогов по специальной инклюзивной программе или организовать занятия по прикладному анализу поведения прямо в школе. На все предложения школа отвечала отказом, но могла предложить только тьютора, чьи обязанности возлагались на классного руководителя обычного класса.

Юлия Губаревич решила оставить сына на надомном обучении, о чем школу оповестила. После этого семью навестили сотрудники органов опеки и комиссии по делам несовершеннолетних. Они пришли узнать, почему родители нарушают права своего ребенка, не пуская его в школу. В школу, где нет условий для полноценного образовательного процесса, во время которого мальчик с особенностями мог бы учиться и не мешать товарищам.

Запрос и воля

Почему одна школа идет навстречу семьям с особыми детьми, а другая – нет? Что может послужить настоящим мотивом для обустройства неформального инклюзивного процесса?

– Если есть запрос от родителей, мы обязаны по закону обеспечить возможность детям учиться, – ответил на этот вопрос директор школы №1465 имени адмирала Н.Г. Кузнецова Артур Луцишин.

У школы Кузнецова есть опыт создания и развития инклюзивного пространства – восемь лет учебное заведение работает по инклюзивной модели «Ресурсный класс», которая востребована не только в Москве, но и других российских регионах. Технология создана совместно с экспертами некоммерческой организации «Центр проблем аутизма», которые также взяли на себя задачу обучения педагогов.

Однако инклюзия строится не только на профессиональных навыках учителей, тьюторов и других необходимых специалистов – тут важны и родительский запрос на инклюзию, и административная воля. В этом смысле школа Кузнецова – работающая модель трехстороннего взаимодействия. Артур Луцишин также отмечает и поддержку столичного департамента образования – для московских школ работает проект «Ресурсная школа»: благодаря ему выдается целевая субсидия на инклюзивное обустройство и никто не требует отчетов, потому что о проблемах чиновники узнают по обращениям от родителей.

Главная движущая сила в развитии школьной инклюзии – все-таки желание директора идти навстречу родительским запросам. Об этом во время круглого стола говорила Елена Багарадникова, руководитель региональной общественной организации помощи детям с РАС «Контакт»:

– За год к нам за консультацией обращается около 500–600 родителей – они все говорят об образовании. Кто-то не знает даже, в какую школу обратиться, кто-то – на что ребенок имеет право, где-то школа не дает возможности родителям участвовать в выстраивании образовательного маршрута для детей. Успех возможен там, где директор идет навстречу родителям.

Что делать, если желания развивать инклюзию у школьной администрации нет?

– Сложно заставить людей полюбить инклюзию, – говорит Юлия Губаревич. – Можно продавить ситуацию, но в итоге перемены будут формальными и инклюзия не будет работать.

Президент Центра проблем аутизма Екатерина Мень считает, что с любым чиновником от образования можно договориться – важно искать мотив, который на него может повлиять:

– Мы используем прикладной поведенческий анализ для обучения детей с РАС, но он работает индивидуально для каждого человека – может, стоит использовать его и в диалоге с теми, от кого зависит продвижение инклюзии в образовательной среде.

Поможет только инклюзия

За восемь лет только двое родителей резко высказались против инклюзии в школе имени адмирала Кузнецова.

– Конфронтацию удалось преодолеть, – кратко резюмирует Артур Луцишин.

Причем преодолеть конструктивно – противники стали сторонниками совместного обучения детей с разными возможностями.

Луцишин называет инклюзию «благодатным педагогическим проектом» для всех детей, которые учатся в школе, и для всех педагогов. Цель проекта – не только повысить качество образования для каждого ребенка, но и изменить школьную атмосферу, сделать ее «атмосферой принятия и доброжелательности».

Откуда берутся родители, протестующие против детей с инвалидностью в одном классе со здоровыми школьниками? Участники круглого стола сошлись во мнении: противники инклюзии протестуют не против нее как таковой, а против ее неверного понимания и формального подхода, ее неверного устройства.

– Там, где инклюзия устроена хорошо, от родителей вы услышите одно. А там, где ребенка c особенностями привели в класс и бросили, услышите совершенно другое, – считает Екатерина Мень.

– Если инклюзивное образование хорошо организовано, это плюс всем, – подтверждает Артур Луцишин.

– Если кто-то в инклюзивной школе страдает, значит, что-то идет не так, – делает вывод Юлия Губаревич.

Главный довод противников инклюзии: когда в школе появляется особый ребенок, система начинает сбоить. Отсюда вывод: чтобы всем снова стало хорошо, особого ребенка не должно быть в школе. Однако в этом случае мы имеем дело с логической ошибкой – «после этого» не означает «вследствие этого».

Ребенок с особенностями становится лакмусовой бумажкой для того, что уже плохо или неправильно работало в школьной системе, отмечает Екатерина Мень. Могут вылезти проблемы с травлей сверстников, агрессивным поведением учителей по отношению к школьникам. Дети с инвалидностью не приносят с собой проблем – они их проявляют. Вопрос тут только в том, есть ли желание систему преобразить.

– Российское школьное образование сейчас находится в кризисе, – говорит она. – Я уверена, что из него вытащить школу могут только инклюзивные процессы. Особые дети будут локомотивами выхода из кризиса и повышения качества школьного образования для всех.

Фото Евгении Жулановой

Оплатить
картой
Cloudpayments
Регулярный
платеж
Оплатить
c PayPal
QR и другое
Для пожертвования с карты зарубежного банка воспользуйтесь, пожалуйста, сервисами PayPal, Stripe или формой на сайте фонда-партнера в Казахстане rusfond.kz
Только благодаря вашей помощи мы помогаем лечить детей. Фонду нужны и средства для развития — чтобы расширять спектр диагнозов, с которыми работаем, поддерживать новые методы лечения, распространять медицинские знания. Любое ваше пожертвование поможет нам лучше, полнее, быстрее выполнять наши задачи.

Информация о произведенном пожертвовании поступает в Русфонд в течение четырех банковских дней.

Для пожертвования с карты зарубежного банка воспользуйтесь, пожалуйста, сервисами PayPal, Stripe или формой на сайте фонда-партнера в Казахстане rusfond.kz
Только благодаря вашей помощи мы помогаем лечить детей. Фонду нужны и средства для развития — чтобы расширять спектр диагнозов, с которыми работаем, поддерживать новые методы лечения, распространять медицинские знания. Любое ваше пожертвование поможет нам лучше, полнее, быстрее выполнять наши задачи.

Информация о произведенном пожертвовании поступает в Русфонд в течение четырех банковских дней.

Отписаться от регулярного пожертвования можно здесь

Для пожертвования с карты зарубежного банка воспользуйтесь, пожалуйста, сервисами PayPal, Stripe или формой на сайте фонда-партнера в Казахстане rusfond.kz

Информация о произведенном пожертвовании поступает в Русфонд в течение четырех банковских дней.

Для пожертвования с карты зарубежного банка воспользуйтесь, пожалуйста, сервисами PayPal, Stripe или формой на сайте фонда-партнера в Казахстане rusfond.kz
Только благодаря вашей помощи мы помогаем лечить детей. Фонду нужны и средства для развития — чтобы расширять спектр диагнозов, с которыми работаем, поддерживать новые методы лечения, распространять медицинские знания. Любое ваше пожертвование поможет нам лучше, полнее, быстрее выполнять наши задачи.

Информация о произведенном пожертвовании поступает в Русфонд в течение четырех банковских дней.

Введите сумму пожертвования в форме выше. После этого введите номер телефона в открывшемся окне виджета оплаты. На ваш телефон будет отправлено СМС-сообщение с просьбой подтвердить платеж. Cпасибо!

Отправить пожертвование можно со счета мобильного телефона оператора — «Мегафон», «Билайн» или МТС.

Дорогие друзья, абоненты Tele2!
Будьте внимательны!

От имени Русфонда (и без нашего на то согласия!) оператор поднял минимум пожертвований с привычного 1 руб. до 75 руб. а комиссию – 8% плюс 10 руб., которую оплачиваете вы при совершении платежа в пользу оператора.
Предлагаем вам альтернативу: жертвуйте по cистеме быстрых платежей (СБП). Комиссия – 0,4%, платит Русфонд. Или с помощью QR-кода. Подробнее здесь.

Информация о произведенном пожертвовании поступает в Русфонд в течении четырех банковских дней.

Скачайте мобильное приложение Русфонда:

App Store

Google Play

Скачайте из RuStore

Другие способы

Банковский перевод Альфа•банк Vk Pay Stripe