Специальный корреспондент Русфонда Светлана Машистова рассказала на круглом столе фонда «Круг добра» об особенностях токсичной благотворительности
Светлана Машистова. Фото из личного архива
Во вступительном слове к участникам дискуссии и зрителям председатель правления «Круга добра» Александр Ткаченко рассказал, что в последний год российские некоммерческие организации, занимающиеся благотворительностью, столкнулись с уменьшением финансирования со стороны благотворительных фондов, которые ушли из России, сложностями в получении переводов из-за границы и в целом с сокращением объема и видов деятельности.
Рассказывая о создании и работе «Круга добра», Ткаченко подчеркнул, что фонд повлиял на весь третий сектор в целом.
– Активная позиция фонда, обеспечение уже более 5 тыс. детей орфанными препаратами привели к изменению рынка благотворительности, – сказал Ткаченко и напомнил о данных исследования, проведенного агентством «Россия сегодня»: – Количество объявлений в СМИ о сборах на благотворительную помощь гражданам страны за 2022 год сократилось на 90%. Нужно отметить, что те сборы на лекарства, которые закупает фонд, если такие сборы сохраняются, то чаще всего они идут без врачебного назначения, на частные карточки родителей, либо идут на какие-то зарубежные клиники.
Давая слово специальному корреспонденту Русфонда Светлане Машистовой, Александр Ткаченко отметил, что она, как журналист, специализирующийся на мошенничествах в благотворительной сфере, «находится на гребне всего информационного потока, видит все запросы и реакцию сообщества».
– Русфонд очень плотно сотрудничает с клиниками, российскими и зарубежными, взаимодействует с врачами, проводит проверку документов заявителей, – рассказала Светлана Машистова. – Темой токсичной благотворительности и нелегальных сборов Русфонд занимается с 2010 года: в том году на сайте фонда появилась рубрика «Мародеры», ее открыл наш коллега – журналист Виктор Владимирович Костюковский. В рамках этой рубрики мы рассказываем о негативных практиках и событиях в благотворительной сфере.
Машистова отметила четыре основные тенденции токсичных сборов:
1) люди часто начинают сбор средств в соцсетях, не пытаясь самостоятельно справиться с проблемой и узнать, полагается ли им помощь от государства;
2) в сборах активно участвуют организации-призраки, фонды-«коробочники», фонды-«медпосредники» и другие организации, целью которых является сбор ради сбора;
3) сборы зачастую открываются на умирающих детей;
4) сборы зачастую открываются на чудесное «излечение» при помощи одного укола.
Эксперт привела несколько кейсов для подтверждения своих выводов. Первый – семья из Абхазии, граждане РФ, открывшие сбор на лечение своего ребенка от спинальной мышечной атрофии (СМА) на следующий день после подтверждения диагноза. Ребенок получил лечение за счет средств фонда «Круг добра», все собранные в соцсетях деньги – как заявили родители, около 44 млн руб. (точная сумма неизвестна, поскольку отчеты о поступлении средств не выкладывались) – семья оставила на его реабилитацию.
– На данный момент с личных страниц родителей удалены все следы сбора, узнать о том, куда ушли 44 млн руб., возможным не представляется, – резюмировала Машистова.
Второй кейс – фонда «Росинка. Дорога жизни», который незаконно собирал средства с граждан в ящики для пожертвований в транспорте и привлекал к «волонтерству» по сборам несовершеннолетних. Обращения к депутатам и в правоохранительные органы граждан, пытавшихся пресечь незаконную деятельность, были проигнорированы, реакции не последовало.
– В качестве отчетности в Минюст за три года существования фонд «Росинка» подал один отчет и два сообщения о продолжении деятельности, – отметила Машистова. – Транспортная компания в ответ на запрос сообщила, что разрешила фонду проводить благотворительные акции в транспорте (по закону сбор в переносные ящики для пожертвований в транспорте запрещен. – Русфонд).
Положение с недобросовестными организациями осложняется и тем, что с 2021 года ЕГРЮЛ не предоставляет информацию об учредителях фондов, отметила эксперт:
– По учредителям можно было понять, ждать ли от фонда хорошего, – как, например, от организации, учредителем которой является человек, регулярно уклонявшийся от уплаты налогов.
Третий кейс – лечение пятилетней Евы С. с рефрактерным острым лимфобластным лейкозом в турецкой клинике Medical Park. Российские врачи рекомендовали лишь одну опцию, возможную для лечения девочки, – клеточную терапию, или CAR-T-терапию. В РФ такое лечение уже не проводится. Однако девочку в Турции лечили не с применением CAR-T, а препаратами, которые запретили к использованию в ее случае российские врачи. Ребенок умер. По данным Машистовой, медицинским посредником, организовавшим лечение девочки в Турции, выступил фонд «Мир глазами ребенка», сбор средств на лечение велся на счета нескольких фондов.
И наконец, четвертый кейс – многочисленные сборы на укол золгенсмы для детей со СМА, в частности родительские.
– Все эти сборы раскручиваются крайне профессионально, – считает Машистова, – игнорируют объективную реальность и врачебные показания, при этом на счетах родителей детей аккумулируются крупные суммы, после оплаты лечения «Кругом добра» эти суммы остаются на «нужды» семьи или недобросовестных фондов.
По мнению Машистовой, для жертвователей участие в сетевых сборах «выступает суррогатом религиозной практики, не предполагающей осмысленного итога в реальности, поэтому даже в очевидных случаях недобросовестности сборщиков люди избегают вступать в конфликт с группой и обращаться в правоохранительные органы».
