Принуждение к наследству

Как столичные чиновники отправляют сироту жить в саманный домик-развалюху

К юристам центра «Соучастие в судьбе» часто поступают вопросы от опекунов и попечителей: обязаны ли сироты принимать в наследство жилое помещение (дом, квартиру, комнату) или долю в таком жилье? При этом они жалуются, что органы опеки буквально принуждают сирот вступать в наследство, а опекунам грозят наказанием за нарушение имущественных прав несовершеннолетнего – вплоть до изъятия ребенка из семьи попечителя. Однако принятие наследства – это право, а не обязанность наследника. Об этом нужно твердо помнить и не бояться защищать свои права, хоть это и непросто. 16-летняя Кристина Д. и ее опекун уже полгода судятся с чиновниками, пытаясь отказаться от доли в саманной хибарке, построенной еще до революции 1917 года.

Обычно принято считать, что наследство – это хорошо, а какое-никакое имущество – лучше, чем совсем ничего. Так думала и бабушка Кристины Д., когда отписала девочке и ее брату единственное, что у нее было, – саманный домик, построенный в 1916 году. Саманный – это значит из глины, соломы и навоза. Именно так часто лепили хаты на юге России в начале прошлого века, потому что дерево было слишком дорого и не многим доступно.

В детском доме, где воспитывалась Кристина, справедливо рассудили, что древняя развалюха вряд ли может служить жильем и такое наследство для сироты – скорее обуза, чем подспорье в жизни, поэтому даже не стали открывать наследственное дело. А вот московские чиновники решили иначе и настойчиво пытаются отправить 16-летнюю сироту на малую родину в полуразрушенный домишко.

Кристина родилась в 2005 году в городе Азов Ростовской области. Когда ей было три года, мать и отца лишили родительских прав. Девочку и ее старшего брата взяла на воспитание бабушка. Но в силу возраста справляться с маленькими детьми ей было трудно. Когда Кристине исполнилось шесть лет, ее устроили в детский дом в Ростове-на-Дону, а спустя три года бабушка умерла. В 2015 году девочку взяла под опеку москвичка Ольга Пшеницына и увезла ее в столицу. Кристина жила в Москве, училась в школе, все было хорошо, вот только жилищный вопрос никак не решался. По закону сироту должны были поставить в очередь на получение квартиры из специализированного жилищного фонда. Но столичный Департамент труда и социальной защиты заявил, что ничего такого Кристине не положено, так как она была зарегистрирована в бабушкином доме, а после ее смерти унаследовала целую половину полуразрушенной саманной хаты.

Когда девочке исполнилось 14 лет – это возраст, когда подростки уже имеют право принимать самостоятельное решение, а попечители только дают свое согласие на принятие подопечным наследства, – Кристина категорически отказалась от дома в Азове.

– Это, конечно, дом с историей. Помню, как в детстве бабушка купала меня в тазике во дворе. А перед этим таскала воду из колодца и грела ее на летней печке, построенной на улице, – вспоминает Кристина. – Но...

Никаких других удобств в доме отродясь не бывало. Даже как летнюю дачу использовать его затруднительно, потому что за восемь лет, прошедших со смерти бабушки, дом совсем развалился.

Юристы центра «Соучастие в судьбе» подготовили иск в суд с просьбой признать право сироты на обеспечение социальным жильем в Москве. Они справедливо полагали, что раз Кристина не приняла наследство, то никакими правами на дом в Азове она не располагает и даже нет нужды доказывать, что саманная хатка дореволюционной постройки и без элементарных удобств не является мерой реализации жилищных прав сироты. Но не тут-то было! Департамент труда и соцзащиты вместе с ГБУ «Центр „Содействие“» в суде твердо стояли на своем: жилье у сироты уже есть, а опекун Ольга Пшеницына грубо нарушила права подопечной, так как не приняла меры по вступлению Кристины в наследство. И даже грозили привлечь опекуна к ответственности за якобы ненадлежащую защиту имущественных прав сироты.

– Я был просто поражен цинизмом чиновников департамента, а особенно представителей Центра «Содействие» – специализированной организации по социальной защите при департаменте. То, как они навязывали сироте необходимость принять в наследство дом, переживший революцию, Гражданскую и Великую Отечественную войны, просто не поддается описанию, – рассказывает Алексей Головань, правозащитник, руководитель благотворительного центра «Соучастие в судьбе». – Эти «добрые» люди убеждали Кристину, что она совершает ошибку, отказываясь от такого расчудесного наследства, что она сможет затем продать свою долю и купить другое жилье. И это те юристы, которые в силу своих должностных обязанностей призваны защищать интересы сирот, а не обманывать их, не нарушать сиротские права, а соблюдать законы.

Вместо того чтобы ходить в школу, Кристине пришлось ходить на заседания суда и снова заявлять, что от наследства она отказывается, а жить в бабушкином доме, построенном больше ста лет назад, невозможно и даже опасно.

Басманный суд удовлетворил иск опекуна Кристины и обязал московских чиновников включить ее в список детей-сирот, подлежащих обеспечению жилым помещением в Москве. Но на этом история не закончилась. Столичный Департамент городского имущества подал на решение суда апелляционную жалобу. Мы будем следить за делом Кристины.



Дорогие читатели! Благотворительный центр «Соучастие в судьбе» отстаивает интересы сирот в судах по всей стране, а также консультирует опекунов и приемных родителей, чьи подопечные оказались в тяжелой ситуации. Наши юристы работают без выходных и отпусков. Любое ваше пожертвование поможет нам оплатить их сверхурочную работу или привлечь еще одного или нескольких квалифицированных специалистов. А это значит, что мы сможем помочь большему количеству сирот, которым никак не справиться в одиночку с беззаконием и произволом чиновников.