Общество

Филантропия будущего

Чему надо научиться менеджерам благотворительности

В Москве, на базе Высшей школы экономики в коворкинге «Ключ», действует организованная фондом «Друзья» Московская школа профессиональной филантропии. Обучение длится девять месяцев, разбито на восемь модулей, рассчитано на 200 академических часов, уже прошло два модуля из восьми. Менеджеры благотворительных фондов учатся относиться к благотворительности как к бизнесу. А научаясь, сомневаются в целесообразности своего существования.

Успешный, еще успешнее

«Стой! Кто идет? Куда?» – эту фразу говорит часовой раввину в анекдоте, который любит рассказывать Гор Нахапетян, чтобы пояснить, как у команды фонда «Друзья» возникла идея Московской школы профессиональной филантропии.

Раввин в анекдоте отвечает: «Я тебе буду платить два шекеля, мальчик, чтобы ты каждый день останавливал тут меня и задавал-таки эти два вопроса». Гор Нахапетян добавляет третий вопрос: «С кем мы идем?»

В прошлом году фонд «Друзья», где Гор – один из учредителей, провел исследование «СоцЧейн». Своего рода перекличку людей, занимающихся благотворительностью. В стране их оказалось больше 200 тыс., но в большинстве своем эти люди не знают друг друга, не имеют общего понятийного аппарата и общих принципов. Кроме разве что экологов. Экологи, как правило, учились на биологических факультетах и знакомы с университетских времен. Идея в том, чтобы выпускники Московской школы профессиональной филантропии тоже были друг с другом знакомы и говорили на одном языке.

В августе 2018 фонд «Друзья» объявил набор в Школу, в сентябре получил конкурс 5,6 человек на место. Рассматривали анкеты, давали тестовые задания, а в третьем туре учредители «Друзей» бизнесмены Гор Нахапетян, Ян Яновский и адвокат Дмитрий Ямпольский собеседовали абитуриентов лично. Получилось, что в основном слушателями Московской школы профессиональной филантропии стали сотрудники успешных и известных благотворительных организаций – «Подари жизнь», «Вера», «Старость в радость», Фонд Хабенского, «Выход», «Ночлежка», Transparency International…

– Мы отбирали таких людей, – говорит Гор, – которых хотелось бы взять к себе в фонд на работу или которых мы хотели бы видеть во главе фондов-партнеров.

– По какому принципу отбирали? – спрашиваю.

– Это чуйка. При этом чуйка у каждого своя, и наши симпатии часто не совпадали. В итоге, мне кажется, удалось отобрать лучших. Главный принцип – мы делаем из успешных людей еще более успешных.

Кем ты умрешь

Вот они, успешные и прошедшие конкурс. Сидят за столиками в похожем на кафе помещении Школы посреди модного пространства на Трехгорке и – пишут себе некрологи. Автонекролог – это хорошее упражнение, чтобы сформулировать свою цель, достаточно благородную и достаточно амбициозную. В тот же день вечером одна из слушательниц Школы покажет эту работу дома своим детям и дети всерьез заплачут, представив себе, что вот мама умерла, внеся значительный вклад в развитие благотворительности в России.

Определив при помощи автонекрологов конечную цель своей деятельности, слушатели принимаются строить бизнес-стратегию. Гор Нахапетян говорит, что студентов учат строить бизнес-стратегии точно так же, как учат стратегическому планированию в лучших бизнес-школах.

– Это маленькая MBA, – говорит Гор.

Мне сравнивать не с чем. Я в бизнес-школах не учился.

Они сидят за столиками по пять-шесть человек и обсуждают по пунктам свои благотворительные проекты: название, личная миссия в рамках проекта, анализ рынка (каков его объем, кто клиенты, кто конкуренты, кто регуляторы, растет рынок или схлопывается, есть ли государственная поддержка), анализ стратегии конкурентов, бизнес-модель.

В перерывах между обсуждениями к ним приходит бодрый спортивный тренер с притороченным к голове микрофончиком и устраивает веселые разминки. А под конец дня какой-нибудь motivation speaker рассказывает что-нибудь вдохновляющее. Например, я рассказываю в лицах, как двадцать лет назад зарождалась в России благотворительность. Или писатель, журналист и продюсер Михаил Зыгарь объясняет, как интересно рассказывать о скучном: например, перелопатить дневники и письма деятелей Серебряного века и рассказать про революцию 1917 года, как если бы император Николай, революционер Ленин, антрепренер Дягилев и прочие исторические персонажи писали о ней в социальных сетях.

В ожидании motivation speaker студенты сидят за столиками и строят свои стратегии. И надо признать, что стратегии у них очень благородные, но нехитрые.

Вот, например, Андрей. Он возглавляет общественное объединение «Алопеция», помогает психологически адаптироваться детям, у которых нет волос. Хочет открыть кафе, чтобы на прибыль от кафе работали психологи, а само кафе было бы своего рода клубом, где встречаются люди с волосами и без волос, принимая друг друга такими, какие они есть.

Или вот Татьяна, она работает в фонде помощи хосписам «Вера», заведует волонтерами, и проект, которым она занимается, состоит в том, чтобы в каждом хосписе по всей территории России появился координатор, способный наладить работу и сообщить в головной офис, в чем нуждается паллиативное лечебное учреждение.

Или вот Наталья, она работает в фонде «Ночлежка» и хочет создать ресторан, где помощниками повара и официантами работали бы бездомные.

Они обсуждают свои проекты, строят свои стратегии, готовят свои презентации, пока тьма не спускается на Трехгорку и не приезжает читать свою мотивационную лекцию Светлана Миронюк.

Будущий мир

Светлана Миронюк, исполнительный директор, руководитель функций маркетинга и развития бизнеса PwC, профессор бизнес-практики «Сколково», экс-вице-президент Сбербанка, бывший главный редактор «РИА Новости» (тех времен, когда это еще имело смысл) – рассказывает о будущем. В будущем, о котором она рассказывает, люди гоняют по небу на летучих мотоциклах, скоростные поезда, заключенные в трубу, доставляют пассажиров от Москвы до Петербурга минут за сорок (правда, человек, который занимался в России таким проектом, сидит теперь в тюрьме, но это просто значит, что поезд полетит из Сан-Франциско в Лос-Анджелес). В будущем мире, про который Светлана рассказывает, в космос летают туристы, основную работу исполняют роботы, видеокамеры распознают лица прохожих на улице и напоминают каждому лично, что пора бы заплатить за квартиру. В этом ее будущем рак лечится за две недели, эпидемии контролируются одним кликом мыши (если кому-то будет не по душе кликать взглядом). Восхитительный мир – и пугающий. Фантастическое развитие и полное отсутствие приватности.

Нам может нравиться или не нравиться этот мир будущего, но будущее без сомнения наступит, оно уже наступило в некоторых странах, вроде США или Китая, а здесь, в примолкшем зале Московской школы профессиональной филантропии, слушатели сидят и думают: правда ли мой проект нужен?

Правда ли нужно кафе, где свободно общались бы люди с волосами и люди без волос, в мире, где любой человек сможет сотворить себе любую внешность, хоть дракона Смауга из сказки про хоббита?

А правда ли нужны координаторы провинциальных хосписов в мире, где все люди будут оцифрованы и про каждого будет храниться бесконечная библиотека данных?

Действительно ли нужно устраивать кафе с бездомными официантами в мире, где социальные гарантии так разовьются, что просто невозможно будет потерять дом?

После лекции Светланы Миронюк за чашкой кофе некоторые студенты говорят мне, что уже не в первый раз на протяжении обучения задумываются о том, нужны ли их проекты. Не перепридумать ли их? Более того: не уволиться ли из тех благотворительных организаций, которые послали учиться, несмотря на то, что благотворительные организации платят за обучение своих сотрудников?

И я спрашиваю Гора Нахапетяна:

– Вам не кажется, Гор, что проекты, над которыми работают ваши студенты, как бы это сказать… несколько архаичны?

Гор улыбается по ту сторону вотсапа:

– Да, конечно. Это ведь только второй модуль из восьми. Студенты только-только разобрались, кто они и где находятся. Дальше они будут думать, куда следует двигаться.

Фото Евгения Фельдмана