Аню Санакоеву ждут в Ярославле в июле
9 июня здесь на сайте, в «Коммерсанте» и в эфире ГТРК «Алания» мы рассказали историю шестимесячной Ани Санакоевой из Северной Осетии («Нервные клетки восстанавливаются», Инна Кравченко). У девочки родовое повреждение правого плечевого сплетения – разорваны нервы, рука едва двигается, пальцы и кисть почти не разгибаются. Чтобы полностью восстановить двигательные функции руки, необходима этапная микрохирургическая реконструкция плечевого сплетения. Но оплата операций семье Ани не по силам. Рады сообщить: вся необходимая сумма (768 174 руб.) собрана. Родители девочки благодарят всех за помощь. Примите и нашу признательность, дорогие друзья.Нервные клетки восстанавливаются
Ане Санакоевой надо сшить нервы, чтобы вылечить паралич
Младенцы ведь ничего не рассказывают о том, как чувствуют себя. Каково это – жить с парализованной рукой?
Александр, Анин папа, за то время, что девочка живет на свете, починил столько бульдозеров, сколько не чинил, наверное, за десяток лет. Он чинит бульдозеры там у себя, в станице Николаевской, и тем зарабатывает на жизнь, а теперь еще и на лечение дочки. Починкой бульдозеров на лечение ребенка заработать непросто. От Николаевской до Владикавказа – 70 км. Если ездить каждый день на процедуры и гимнастику, то вся зарплата Александра уйдет только на автобусные билеты. Да и помогают ли эти процедуры? И с кем оставить старших мальчиков, четырех и шести лет, если Людмила, Анина мама, целые дни будет проводить в автобусах на Владикавказ?
Доктор Новиков говорит, что процедуры, все эти прогревания и вибро-ультра-что-то-там-такое все равно не помогут. Немножко помогает гимнастика, которой доктор Новиков обучил Аниных родителей, и главное, поможет череда операций, но их государство не оплачивает, бог знает почему.
Доктор Михаил Новиков – это реконструктивный микрохирург из ярославской клиники «Константа», он один из первых в России начал шить нервы, лечить хирургически такие неизлечимые прежде болезни, как паралич Дюшенна – Эрба или синдром Мёбиуса – врожденную атрофию лицевых нервов. До Новикова в России нервы никто не умел шить, да и сейчас почти никто не умеет.
Чтобы жена Людмила с дочкой Аней добрались в Ярославль к Новикову на консультацию, Александр починил целый бульдозерный парк. Но чтобы оплатить операцию, нет во всей Северной Осетии столько сломанных бульдозеров, а то Александр бы починил их, работал бы днем и ночью. Примечательно, что во многих случаях с бульдозерами Александр делает то же самое, что доктору Новикову предстоит сделать с малышкой Аней: соединяет провода.
Хуже всего, что младенцы ведь ничего не рассказывают о том, как чувствуют себя. Каково это – жить с парализованной рукой? Александр даже не знает, бывает ли Ане больно? Или просто неудобно? Или привыкла, что вдоль тела болтается рука так же бесцельно, как у некоторых людей может болтаться вдоль тела шарф?
Почему Аня не закричала, едва родившись и шлепнувшись на родильный стол? Потеряла сознание от боли? Можно сказать про младенца «потеряла сознание»? Или это как-то по-другому называется, когда ребенок еще не осознает себя?
Почему в грудничковой реанимации не спала, а хныкала все время и ерзала, не находя себе места? Было больно? Не спросишь ведь.
Ей нравится гимнастика? Вот когда Людмила берет Аню за руки и машет ее руками, малышке нравится, что правая рука, оказывается, может двигаться так же, как левая? Или Ане все равно? Или гимнастика доставляет неприятные ощущения?
А когда Людмила дает Ане в правую руку игрушку, девочке нравится, что она может держать что-то пальцами? И не злит ли Аню, что держать игрушку в правой руке она может, а поднести игрушку к лицу – нет?
Не злит ли Аню, что неподвижная правая рука мешает ей переворачиваться? Александр не знает этого, но иногда они с женой говорят про то, как неподвижная рука будет мешать девочке развиваться. Аня не сможет ползать. Позже научится сидеть. Если не сшить нервы, то правая рука будет медленнее расти и с годами станет заметно меньше, чем левая.
Лучше не думать об этом. Лучше целыми днями чинить бульдозеры, чем Александр и занят с утра до вечера, а если повезет, то и по вечерам. Но операция для Ани стоит 768 тыс. руб., представляете? Это ж сколько бульдозеров надо починить, чтобы заработать такие несусветные деньги?
Инна Кравченко,
Северная Осетия
Фото Надежды Храмовой
Реконструктивный микрохирург, врач высшей категории ООО «Клиника Константа» Михаил Новиков (Ярославль): «У ребенка родовое повреждение правого плечевого сплетения. Сейчас рука сильно ограничена в движениях: отмечаются слабые отведение плеча, сгибание и разгибание кисти и пальцев справа. По мере роста Ани проблемы будут только усугубляться: появятся сложности с самообслуживанием, девочка будет полностью зависеть от помощи взрослых. Необходимо в ближайшее время провести многоэтапное лечение – микрохирургическую реконструкцию плечевого сплетения. Надеюсь, мы сможем помочь Ане и она будет жить и двигаться без ограничений».
Стоимость этапной хирургии 768 174 руб. Участники проекта «Арина» внесли 40 000 руб. Читатели «Коммерсанта» и rusfond.ru собрали 728 174 руб.
Дорогие друзья! Если вы решили спасти Аню Санакоеву, пусть вас не смущает цена спасения. Любое ваше пожертвование будет с благодарностью принято. Деньги можно перечислить в Русфонд или на банковский счет Аниной мамы – Людмилы Анатольевны Стаценко. Все необходимые реквизиты есть в Русфонде.
Можно воспользоваться и нашей системой электронных платежей, сделав пожертвование с банковской карты или электронной наличностью, в том числе и из-за рубежа. А владельцы айфонов и андроидов могут отправить пожертвование через мобильное приложение. Скачать его можно здесь.
Экспертная группа Русфонда
