Акции

У семилетней Насти Бояринцевой синдром Мебиуса. Паралич лица, другими словами. Она не может толком глотать, жевать, моргать, внятно говорить, улыбаться. У нее неправильно растут зубы, челюсти и скулы. Очень скоро лицо девочки оплывет вниз безвольными складками, если только хирурги не пустят новый нерв от спинного мозга к мышцам лица. →

В Новосибирском НИИ травматологии и ортопедии (НИИТО) делается 30-60 экстренных операций в год. И 350-380 плановых операций. Многие плановые операции должны были бы быть экстренными. Во многих случаях, если человека, сломавшего шею, прооперировать в течение первых трех часов после травмы, он выздоровеет. А если прооперировать через сутки - останется навсегда парализован. Беда в том, что Сибирь большая. Многих – не довезти.  →

Ивану Тиунову 25 лет. Пять лет назад в армии он потерял обе ноги и правую руку. Родина не стала выяснять, почему так случилось. Родина не нашла возможным помочь своему солдату. Иван живет в Красноярске на четвертом этаже без лифта. Друзья каждый день выносят его в инвалидной коляске по ступенькам на двор. Отец возит его в университет сдавать экзамены. Иван написал нам, что хочет быть хорошим бухгалтером, хорошим мужем, хорошим отцом, хорошим гражданином – приносить пользу Родине.  →

Девочке пятнадцать месяцев. Восемь из них девочка лежит в больнице. У нее лейкоз. Два курса химиотерапии не помогли, и нужна теперь пересадка костного мозга. Старшая сестренка не подошла Танечке в доноры, и нужно теперь искать неродственного донора за границей за 15 тысяч евро. Папа у Танечки безработный токарь, мама -- студентка. Живут в поселке Тальники Иркутской области. Девяносто верст по тайге до ближайшего города. →

Мы заплатили налоги и больше ничего не должны Маше, Илюше, Наде, Альбине. Они маленькие, у них рак, они и еще 500 детей каждый год получают лучевую терапию в Институте радиологии. Там не хватает датчика для УЗИ, чтобы видеть детские опухоли. Не хватает денег на индивидуальный подбор лечения. И нет детской площадки, чтобы дети могли гулять.  →

Еще в прошлом году Алина Колованова из Буденновска училась на одни пятерки, никогда не болела, обожала собак и собиралась, когда вырастет, стать ветеринаром. Сегодня обритая наголо, бледная, с трудом говорящая Алина лежит в отделении детской онкологии больницы №31 Петербурга. У нее рак носоглотки, огромная злокачественная опухоль. После первого курса химиотерапии врачи сказали, что у девочки хорошие шансы выжить и поправиться. Но ей нужно еще пять курсов химиотерапии, а также облучение и очень дорогие восстановительные процедуры. Алина не местная, и за все надо платить. Кроме вас, родителям Алины надеяться не на кого.  →

Каждый день у четырехлетней Даши Клоковой из Волгограда бывают припадки. Становится трудно дышать, тело сводит судорогой, от боли стискиваются зубы, закатываются глаза и выступают слезы. Даша не понимает, отчего ей так больно. У Даши сложнейший врожденный порок сердца. Четыре операции в России ей не помогли, нужна пятая, в Германии, и очень дорогая. И Дашина мама Таня написала в Российский фонд помощи. Ей больше не на кого надеяться, кроме вас. →

У Леши Зубова в мозгу «гигантская аневризма». Это медицинский термин: кровеносный сосуд, который должен быть толщиной с иголку, раздулся до четырех сантиметров в диаметре. Этот сосуд каждый миг может лопнуть. Неизвестно когда. Хоть бы даже и сейчас, пока вы читаете эту статью.  →

Татьяна Штырова уже знает, как это, когда шестилетний сын умирает от адренолейкодистрофии. Ее старший сын Олег умер от этой болезни два года назад. Ее младший сын Валера болеет адренолейкодистрофией сейчас. Ему теперь тоже шесть лет. Болезнь начала проявляться. Правда, теперь Татьяна Штырова знает, что болезнь эта лечится. Путем трансплантации костного мозга. За невероятные для Татьяны Штыровой деньги.  →