Ода лицемерию

Циники и лирики

Игорь Свинаренко,
специальный корреспондент Русфонда

Русфонд продолжает публикации о людях, которые жертвуют деньги на благотворительность, а иногда и что-то большее, чем деньги. Мы стараемся ответить на два вопроса: почему сильный помогает слабым и почему так поступают не все? Сегодня писатель ИГОРЬ СВИНАРЕНКО рассказывает о том, почему некоторые люди жертвуют на благотворительность миллиарды.

На днях, в июле 2013-го, миллиардер Уоррен Баффет установил мировой рекорд. Он отдал на благотворительность увесистый пакет акций ценой в $2 000 000 000 (два миллиарда). Забавно: некоторые СМИ не поверили этому, сочли опечаткой или ошибкой переводчика, и сказали в своих новостях не про два миллиарда – а «всего» про два миллиона. Ха-ха. Впрочем, и два миллиона тоже неплохо. В общем, разброс в цифрах по-любому большой. Эти вот два миллиарда, про которые мы говорим, иногда подаются как три миллиарда и так далее. Но даже такие колебания ничего не прибавляют и не убавляют сногсшибательности этой новости.

Прежний рекорд держался пять лет, с того самого високосного кризисного года. Тогда речь шла об $1,8 млрд. Рекорд пятилетней давности установил сам Баффет.

Зачем он побил свой же собственный рекорд? С какой целью Баффет отдал на помощь людям две тысячи тонких портфелей, которые раньше называли «дипломат», набитых стодолларовыми купюрами? В каждый из которых, как нам известно из боевиков, в основном польских, в которых без этого никак, влезает ровно миллион долларов?

Как ответить на этот вопрос таким образом, чтоб было не скучно читать ответ? И не было неловкости от пафоса?

Об этом позже. А пока надо сказать, что Баффет – чемпион только в одном забеге, а по сумме достижений он-таки уступает своему коллеге Гейтсу, тому самому Биллу Гейтсу. С которым они теснятся на маленьком пятачке, с которого пытаются скинуть друг друга пара-тройка самых богатых людей этой планеты, а может и Вселенной, если в ней есть еще обитаемые миры, в которых имеет хождение конвертируемая валюта.

Пока что Баффет занимает второе место – он внес «всего» $20 млрд. Отстав от Гейтса аж на 8 млрд. Эти цифры – какая-то голая астрономия. Не все ли нам равно, через миллиард лет погаснет Солнце или через десять миллиардов? Сколько внес денег Баффет в благотворительный фонд – 30 миллиардов или сорок? Сколько процентов своего капитала он обещал отдать на благотворительность – 75 или 99 (и тут разброс в новостях)? Главное не цифирки, а суть.

Про Баффета известно, что он питается в фастфуде. Кроме тех случаев, когда с кем-то завтракает, за деньги. Это дорого, право на такой прием пищи торгуется на аукционе. Первый счастливчик заплатил за это удовольствие $600 тыс., это было шесть лет назад. А в прошлом году пришлось выложить $3,5 млн. Угадайте, куда пошли эти деньги. Вы уже угадали: на все ту же благотворительность.

Баффет как будто поставил себе целью разить нас наповал. Своей скромностью. Он живет не в Санта-Монике, не в Малибу, это все роскошные места, я вам скажу, и даже не на Манхэттене, где мог бы с Деми Мур делиться секретами (кстати, непонятно чьи интересней), а в городке Омаха. Если б вы могли себе представить, что это за захолустье такое! Однако в любой точке мира можно организовать жизнь не хуже, чем, ну, там, на Бочаровом ручье…

Но и тут нас ждет удар, еще одна загадка, которую трудно отгадать, хотя мы, надо признаться, считаем себя сильно умными и скрываем эту мысль весьма бездарно. Наш герой живет в старом, купленном им еще в 1957 году, доме. Два этажа, пять спален. На Рублевке в таких селят охрану и прислугу.

Страсть Баффета к реактивным самолетам, точнее, к их покупке – мало что меняет в этой картине. Поскольку очень и очень многие из нас не любят летать! Необязательно боятся, хотя и такое бывает, но таки мало удовольствия мотаться туда-сюда, будучи засунутым в алюминиевую трубу. Случись мне стать миллиардером, буду перемещаться исключительно на яхте, ну и еще пешком, когда надо будет сойти на берег.

И вот напрашивается вопрос: они там что, святые, через одного? Некуда деньги девать? Неужели трудно купить футбольный клуб? Или – разве не приятно спросить у президента, куда бы вбухать ярд-другой-третий? Чтоб тому было приятно? Конечно, в гробу кармана нет, и деньги такие тяжело растранжирить, если не принести (привезти) их все в казино и не поставить всю кучу на зеро.

Они-таки живут иначе. Обходясь без строительства себе дач величиной с франкфуртский аэропорт.

Как их понять? Вариантов основных я тут вижу два.

(Два осталось после того, как я отмел главный вариант: они там сошли с ума и бесятся с жиру.)

Первый – превосходство их общества, их большинства граждан над нашим. Про базовые ценности мы тут не говорим, тут нас никто не побьет, и идеалы наши выше всех, наш Китеж круче всех самых дорогих подлодок! Наш Лев Толстой уж всяко покруче их Марка Твена. А Пушкин побил бы Эдгара По одной левой. Я только про сегодняшний день. День, который мы проводим на больничной койке или домашней, какая уж у нас медицина! Мы больны, мы слабы, мы страдаем. Выздоровеем или нет, не к нам вопрос. Слабы – нету сил потому что. Может, вернутся еще силы. Я не баба Ванга, чтоб гадать. Будущего не знает никто. Я изредка вспоминаю, как лежал-помирал в больнице и немного завидовал тем, кто остается, без и после меня. Уж кто-то и звонить мне перестал – ну, а какой толк, если не сегодня-завтра уже это, того? Надеюсь, что и тут ситуация не безнадежна, хотелось бы, чтоб Россия меня пережила, несмотря на довольно мрачные прогнозы серьезных экспертов.

Шанс есть. Какой-то есть. Но – пока что мы слабы и не можем жить в полный рост и дышать полной грудью. С молодыми, здоровыми, вменяемыми, которые думают о будущем и вкладываются в него, легко раскошеливаясь на благотворительность, на помощь убогим – не сейчас нам с ними, с народами некоторых других стран, конкурировать. Не сейчас.

И второй есть вариант. (Который, впрочем, не исключает первого.)

Может, они там цинично жертвуют! Жалея страшно и убиваясь над каждым центом! Но понимая, что без такого пиара им не будет успеха в бизнесе, прощай, сверхприбыли, не поминайте лихом, миллиарды! Вдруг они мечтают построить какую-то их, там, свою вертикаль, когда все будет схвачено и пропадет унизительная необходимость отчитываться перед пиплом и нравиться ему! И можно будет расслабиться и рассказать всем, что кто о них думает!

Ну что же, если это лицемерие – то оно прекрасно. Из него выросла вся культура. Вся цивилизация. Лучше лживая искусственная улыбка в лицо, чем искренний выстрел из маузера в затылок. Лучше вымученные, через силу, пожертвования, чем искреннее презрение к нищим больным, чем честный рассказ о чьей-нибудь мечте – извести всех инвалидов и чтоб сгорели все дома престарелых (которые-таки почему-то горят один за другим).

Да здравствует в таком случае лицемерие! Хорошо бы оно и у нас победило. Впрочем, это мое скромное мнение, которое я никому не могу даже пытаться навязывать.

Как помочь