Сэкономить или вылечить?

Почему Русфонд выбрал для грудной девочки иностранную, а не российскую клинику

Русфонд только что собрал на лечение Сони Тынянской около 5 млн руб.: в январе ей предстоит сложнейшая операция на сердце. Оперировать будут в Испании. Наша читательница Татьяна Д. возмущена: «А почему в Испании?! Почему ребенка не оперируют в кардиоцентре в России?! И к тому же бесплатно!! <...> Зачем вы унижаете достижения отечественной медицины!!!» И правда, почему и зачем?

Сейчас Соне три месяца, а то, что с ней не все в порядке, стало ясно в первый день ее жизни. У девочки посинели руки и ноги: сердце не справлялось с работой. В нем был целый спектр нарушений, а самое серьезное из них – атрезия легочной артерии 4-й степени, то есть почти полное отсутствие этой артерии. Кровь должна была бы течь по ней из сердца в легкие. Но проход закрыт, есть только узкие обходные пути. Сердце Сони переполняется венозной кровью, растягивается. Детям с таким нарушением нужна срочная операция.

И вот тут возникает непростой вопрос. Восстановление легочной артерии – долгая, тяжелая, очень опасная история. Это целая серия операций на открытом сердце. Они в основном покрываются ОМС, а мы не дублируем государство: не собираем деньги на то, что оно должно и может предоставить бесплатно. Такие операции в России в принципе делать умеют. Но только в принципе.

У нас было несколько детей с похожей проблемой. Показательна история Егора Юркова. С помощью Русфонда его прооперировали в одном из крупных медицинских центров Сибири. Но, мягко говоря, не совсем удачно. За следующие два с половиной года Егору пришлось сделать еще 13 операций. Причем основной дефект так и не удалось исправить. А следующую операцию ему провели в Университетском госпитале Дешеус в Барселоне: у хирурга Рауля Абельи огромный опыт в лечении именно такого нарушения. Сейчас Егор чувствует себя хорошо.

А еще были истории с Лизой Адрианопольской, с Камилей Загидуллиной. У них тоже не работала легочная артерия. Лизу врачи сочли просто неоперабельной. А Камиле сделали целую серию операций, но так и не добились улучшения. Одна из операций закончилась инсультом. А позже обеих девочек удачно прооперировали в Испании.

Федеральные больницы, куда мать Сони обращалась, сильного желания ею заниматься не выражали. Так стоит ли ставить на ней еще один эксперимент или лучше сразу лечить ее там, где это хорошо получается? Мы нисколько не принижаем успехи российской медицины. Ведь Русфонд работает в основном именно с российскими клиниками. Мы сотрудничаем с замечательными детскими кардиохирургами – достаточно назвать Владимира Ильина, Рубена Мовсесяна, Евгения Кривощекова. Но ведь все врачи и больницы разные. Если вмешательство, которое требуется ребенку, пока что лучше всего удается в какой-то конкретной больнице – неважно, московской, петербургской, испанской, немецкой, сибирской, – лучше лечить его именно там. Там на этом набили руку, а где-то еще нет. Ничего в этом нет стыдного. Бывает, что врач сам, обычно неофициально советует пациенту попробовать найти возможность для лечения за рубежом. Его задача сделать все для излечения, а не для поднятия престижа своей клиники или своего государства.

Но ведь времена меняются. 15 лет назад, когда только начиналась программа «Русфонд.Сердце», мы очень часто отправляли детей за границу. Тогда даже устанавливать протез сердечного клапана приходилось в Германии, не говоря уж о таких сложных врожденных заболеваниях сердца, как, скажем, тетрада Фалло. Металлоконструкцию для поддержки позвоночника детям со спинальной мышечной атрофией раньше можно было установить только в Германии – теперь с этим отлично справляются хирурги курганского Центра Илизарова. Таких примеров множество. Лечить за границей приходится все реже. Наша медицина развивается, но дети не должны ждать и рисковать жизнью ради ее развития. Тем более когда есть люди, готовые им помочь.